Возьмем национальные отношения. Если Горбачев считал национальную проблему в стране раз и навсегда решенной, тем хуже для него. Если не считал, то не вправе был заявлять, что конфликты в этой области застали его врасплох. По пухлости стекавшихся к нему бумаг он мог, не читая, судить: неладно в межнациональных отношениях, причем в самых различных углах Союза.
Национальная проблема не поддается «окончательным» решениям, как никого нельзя навсегда одарить здоровьем. Пока нация живет, эта проблема – процесс. Верное вчера и сегодня вполне может стать неверным завтра. И еще. Для особенно малочисленных народов и национальных меньшинств «закон больших чисел» или «метод подобия» неприменимы, а попытки навязать их окриком чаще всего переводят сравнительно легкий недуг в тяжелую хворь.
И до Нагорного Карабаха было не до дремы. Прибалтика, репрессированные при Сталине народы, национализм в Якутии, Бурятии, Молдавии, еврейская эмиграция. Диктатор действовал методом «прореживания». Союзная перепись 1926 г. дала самое большое число учтенных этнических общностей – 196. В словаре 1937 г. под именами собственными велось 109 национальностей и еще 56 попали в графу «прочие». Итак, всего 165. После переписи 1939 г. решили выделить 57 наций и 58-ю упомянуть среди «прочих». В опубликованной редакции называлось 50 «самых многочисленных наций». Голубой мечтой Сталина было, похоже, «выковать» некий абстрактный народ о 15 диалектах (по числу республик). И сливал бы, сплавлял, депортировал, «совершенствуя» свои национальные догмы из 1912 г.
И после подобных манипуляций брались с серьезным видом рассуждать – в Советском Союзе нет национальной проблемы! Как не было, по утверждению ленинградской участницы телемоста с Соединенными Штатами, секса.
Кто первым положил глаз на карабахский ландшафт и в каком веке? Археологию познание седой старины обогатит, но мало что оно даст для несилового решения сегодня. Не шибко поможет розыск, с чего гром грянул уже в период перестройки. Сильва Капутикян и Зорий Балаян были при сем, не отвертятся. Но попробуй они затушить огонь – ничего не получится.
А ведь был шанс. На короткое время, но все-таки давался. После погромов в Сумгаите, на волне раскаяния, азербайджанское общественное мнение готово было принять, а армянское удовлетвориться в качестве «переходной модели» административным переподчинением Нагорного Карабаха непосредственно союзному центру. Е. М. Примаков, С. А. Ситарян и я предлагали это Горбачеву.
Национальная проблематика состояла под надзором Е. К. Лигачева. Он насчитал 18 потенциальных Карабахов, которые рванут, стоит применить щадящую терапию хотя бы в одном месте и единственный раз. Проявим твердость – и все вернется в норму, таким был его прогноз. Горбачев не возражал и, больше того, сам вовлекся в нажимные акции.