– Наверное, я поторопился сложить с себя обязанности генерального секретаря. Сейчас партия мне даже очень пригодилась бы.
Мне больно это говорить. Слишком много я инвестировал в перестройку самого себя. И не в моих обычаях бить лежачего или издеваться над убогим. Бесконтрольная и необъятная власть испортила Горбачева, растлила политически, идейно, морально. Один из польских лидеров М. Раковский в интервью О. Фаллачи лет десять тому назад заметил:
– Даже ангел согрешит, столкнувшись с таким искушением, как власть, если за ним не присматривать.
С М. С. Горбачевым или без него перемены все равно наступили бы. Иные по форме и по сути, с другими результатами и, возможно, лучшими перспективами. Медлить и уклоняться от реформирования системы – комплексного, сквозного, глубокого – было далее нельзя: сталинизм вкупе с милитаризмом подточили ее устои, вычерпали жизненные соки.
Из трясины, в которую была заведена страна, имелся объективно единственный выход – разрыв с силовым мышлением. Вовне и внутри. Твердый и безоговорочный, памятуя, что пороки силовой философии не в состоянии компенсировать никакие риторические ухищрения, никакие политические выкрутасы, никакая сверхновая технология.
Поддавались ли болезни лечению? Если да – какими методами и средствами? Здесь от государственных мужей требовалось не просто искусство постижения сокровенного, но самый редкий из политических талантов – способность смотреть правде в глаза. Говорить правду себе самому и всем остальным. И не только говорить, но и жить по правде. Стало быть, действовать сообразно прежде всего фактам и всегда вовремя.
Перестройка как вынужденная уступка обстоятельствам и общественному мнению была заранее обречена. Успех могла обещать, хотя и не гарантировать, лишь целостная программа капитального переустройства советского дома. Не подновление его фасада, отдельных помещений или перестановка мебели в них, не смена вывесок или должностных инструкций. Все это мы уже проходили. При Андропове и Брежневе, Хрущеве и, пусть это не покажется парадоксальным, даже при Сталине. Итог нулевой или со знаком минус становился неотвратимым, пока выход из кризиса виделся власть имущим не в просвещении, а в мистификациях, выдававших видимость за сущее.
Никто не причинил большего урона идее социальной, национальной, человеческой справедливости, прямого, не символического народовластия, чем их «радетели» сталинской выучки. Как в свое время инквизиция и контрреформация по отношению к христианству. Пальму первенства по части антикоммунизма и антисоветизма надо отдать Сталину. Но и его преемникам есть за что держать ответ перед историей и потомками.