Она отвернулась и взялась за ручку двери.
– Ты потерял меня и ребенка, но, надеюсь, дело того стоило.
– Ты не можешь уйти в такую грозу.
Лили открыла дверь и рассмеялась, когда внезапный порыв ветра взметнул ее волосы.
– Я лучше промокну под дождем, чем останусь еще хотя бы секунду рядом с мужчиной, который думает, что может заставить остаться женщину, которую предал. Меня больше не интересуют твои секреты.
Джейк стоял на балконе просторной спальни, глядя на принадлежавшую ему землю. Он вернулся домой вскоре после полуночи, когда утихла гроза. Он больше не мог оставаться в коттедже, где все напоминало о Лили. В каждой комнате он ощущал ее запах, везде его настигали воспоминания о минутах страсти. В ванной комнате стояли ее духи и крем, которые она не брала с собой в поездку. В шкафу рядом с его одеждой висели ее легкие платья, а у двери остались забытые сандалии.
Ему некуда было идти, кроме этого дома. Дома, в который он всегда хотел привезти Лили. Теперь она никогда не переступит его порог. Дождь превратился в изморось, но Джейк не обращал внимания. Он не видел и не слышал ничего вокруг себя. И ничего не чувствовал. Ни холодный дождь, ни пустоту в сердце, ни даже желание осмотреть собственные конюшни, которые покинул несколько месяцев назад.
В его жизни больше ничего не осталось, один пепел. В своем стремлении увидеть отца, добыть вожделенных лошадей и не причинить боли Лили он разрушил все, что так старался получить.
И деньги тут не помогут. Лили права: он имел дело не с бездушными бумажками, а с человеческими чувствами, и он растоптал эти чувства, желая стать первым.
Капли дождя стекали по его чисто выбритому лицу. Стерев их, Джейк вернулся в спальню. Эта комната на втором этаже была очень просторной, но поистине огромной казалась кровать. Она словно смеялась над ним. Отныне ему придется спать в одиночестве с осознанием того, что больше не сможет прикоснуться к Лили, услышать ее сонное дыхание, прижаться к теплому телу. Во всяком случае, она была настроена очень решительно.
Джейк не лгал, когда сказал, что готов дать ей время, свободу. Сейчас он сделал бы все, что угодно, лишь бы вернуть семью. Он не винил Лили, понимая, как обидел ее своей ложью.
Стянув с себя одежду, он швырнул ее в корзину в углу комнаты и направился в душ. Не мог уснуть и даже не пытался это сделать.
Стоя под ледяными струями воды, он спрашивал себя, сколько времени может понадобиться Лили. Он готов предоставить ей это время, но, черт возьми, не готов отказаться без борьбы от нее и от своего ребенка.