Да, она должна узнать его как мужчину. Потому что врага надо знать. Тем более врага, перед которым хочешь притвориться союзником.
– Нет. Сюда я женщин не привожу.
– И куда же ты их привозишь?
– Почему тебе это интересно?
– Потому что… я ведь буду твоей женой. – Она впервые произнесла эту фразу. И впервые почувствовала, что это действительно может случиться. – Думаю, мне надо знать о тебе такие вещи.
– Я их никуда не привожу, – сухо ответил он.
– Что?
– Я не завожу интрижки.
– Никогда? – изумилась она.
– Никогда.
Ферран быстро прошел мимо нее ко входу в дом. Самира вошла за ним.
– Это так же похоже на палатку, как твоя машина – на верблюда, – проговорила она.
Потолок был искусно задрапирован пышными складками ткани. Под ним был натянут тент, похоже, непроницаемый, – однако даже это не делало жилище Феррана похожим на шатер кочевника.
В доме было немного мебели – простой, но выглядевшей очень дорого. Его украшали лишь плюшевые и шерстяные драпировки – никакого богатства украшений, которыми изобиловал дворец Феррана. На всем в этом убежище лежал отпечаток личности Феррана – только его, а не череды правителей, управлявших страной до него. Оно было жилищем человека, а не частью его наследства.
Это была часть его личности.
Самире хотелось увидеть и другие ее части.
– Признаюсь, называя свой дом палаткой, я несколько сбил тебя с толку, – проговорил Ферран.
– Значит, ты говоришь, у тебя нет отношений с женщинами? – Самира вернулась к прерванному разговору. – Но я думала, у такого мужчины, как ты, обязательно есть любовницы. Я же помню, каким ты был. Но ведь если ты обнажаешься перед кем-то, ты становишься уязвимым. Любовница может убить тебя во сне. Поэтому я надеюсь, ты аккуратно подходишь к выбору.
Ей нужно было услышать ответ. Если она собирается выйти за него замуж, для нее это важно. Она должна знать, что он думает о сексе. Почему не заводит любовниц – если, конечно, не обманывает ее. Ведь, заключив брак, они будут делить постель, и у них будет интимная связь…
Связь, о которой она ровным счетом ничего не знала.
Она много раз слышала разговоры о сексе – грубые, грязные. Слышала отвратительные угрозы от мужчин. Слышала откровенные намеки проституток, содержание которых она едва ли могла понять.
Она надеялась, что в супружестве есть что-то, помимо секса. Она помнила, что именно страсть разрушила обе их семьи.
Она боялась секса. Боялась стать рабыней чувства, доселе неизведанного. Боялась, что, если физическая страсть станет частью ее жизни, она полностью изменит ее личность.
– Обнажаясь перед кем-то, ты не становишься уязвимым, – ответил Ферран. – И потом, я никогда не спал ни с одной из своих любовниц.