Теперь она была уверена, что ничего подобного не случится.
Удивительно, насколько все изменилось.
Самире стало страшно. Теперь гнев на Феррана уже не поглощал ее, но без этого гнева, за много лет ставшего частью ее души, она ощущала внутри какую-то пустоту.
– Прости, что оскорбил тебя видом своего тела.
Обернувшись, Самира увидела, что Ферран стоит в дверях, натягивая рубашку через голову. На нем были брюки, низко сидевшие на бедрах. Впрочем, ей это мало помогло: глядя на него, она тут же вспоминала о том, как он выглядит без одежды. Да, проблема.
– Ты меня не оскорбил, – проговорила она. – Я просто не привыкла разговаривать с обнаженными мужчинами вот так… на открытом воздухе.
– Ты разговариваешь с обнаженными мужчинами только при закрытых дверях?
– Где же еще? – отозвалась Самира.
– Оказывается, это можно делать и за стенами дома.
– Нет. Поэтому я ушла.
– Упрямица! Ну хорошо, сейчас мы в помещении. Если тебе так удобнее, я могу вновь раздеться.
– Нет! – в ужасе крикнула она, всплеснув руками.
– Тогда, может, ты согласишься выйти из дома и поужинать?
– Одетой?
– Если ты так хочешь. Я не придерживаюсь столь строгих правил в отношении обнаженных женщин.
Самира подозрительно прищурилась:
– Но если то, что ты мне сказал, – правда, значит, ты вообще не раздеваешься при женщинах?
– Давай выйдем на улицу, Самира.
– Я настаиваю, чтобы мы оба оставались одетыми. Это мое условие.
Она вышла из дома и пошла на запах дыма к берегу озера. Земля у берега была влажной, но на берегу уже лежали покрывала и подушки. Над огнем на решетке стоял большой котел.
– Ты сам готовишь?
– Я же говорил, что часто приезжаю сюда один. Я мог бы готовить на кухне, но мне больше нравится ужинать здесь. – Сняв котел с решетки, Ферран переставил его на низкий столик рядом с собой.
– Конечно, здесь лучше!
В котле были мясо и рис. Ферран, наложив полную пиалу, передал ее Самире. Ей это понравилось. Это напомнило ей о той, прежней жизни, лишенной всякого комфорта. О том, кем она была.
Но теперь в этом воспоминании не было настороженности, страха и гнева. Оно было иным. Как будто она отдалилась от этого мира, выпала из реальности. Как будто она попала в мир фантазии – хотя раньше она и представить себе не могла, что станет мечтать об обществе Феррана. Хотя когда-то он и вправду был предметом ее детских грез.
Он поднял голову, и луч заходящего солнца упал ему на лицо. И она вспомнила. Картина, долгие годы хранившаяся в глубинах памяти, встала перед ней как живая. Это было во дворце в Кадре. Она стояла и смотрела, как он входит в комнату. Подойдя к ней, он улыбнулся и взъерошил ее волосы. Тогда она была уверена, что никогда еще не видела более красивого человеческого существа.