— Выглядит, определенно, как Джеймс Дин, — ворчу я, а затем делаю паузу, чтобы воспроизвести образ актера в своей голове.
Боже, они могут быть сексуальными близнецами, даже если Логан чуть менее фигуристый, с менее милым лицом. Вы же знаете, кто такой Джеймс Дин, правда? Нет? Ну, тогда воспользуйтесь моментом, чтобы исправить это.
— Сосредоточься, — зовет меня Эрин, в то время как Люк ржет надо мной.
Вы попробуйте представить Джеймса и немного не отвлечься.
— Играй в его игру. Наслаждайся милыми и дорогими мгновениями с ним, но также оставайся его лучшим другом. Тебе нужно действовать, как он. Притворяйся, что эти мгновения не значат для тебя ничего, как он продолжает прикидываться.
Мои друзья официально растеряли свои чертовы мозги.
— Я не хочу быть еще одной парой нижнего белья, что затеряется под его кроватью.
— Ты и не будешь, — встревает в разговор Люк.
Вы чувствуете? Да. Это. Попахивает гребанным бредом, ага?
Люк продолжает.
— Ты никогда и не смогла бы быть такой. И эта часть пугает его. Встречаясь с ним, ты потребуешь от него стабильности, в которой, как мы все знаем, он нуждается. Ты хороша для него, фактически идеальна, но он должен научиться видеть это.
Идеальна? Я никогда не была идеальна ни для чего в этой жизни, кроме как поедания капкейков.
— Таким образом, сыграй в его игру, — машет мне рукой Эрин. Она строго инструктирует. — Флиртуй с ним, притворяйся с ним, дурачься с ним, но не спи с ним. Я повторяю. Не. Спи. С. Ним.
Почему то, что она говорит, звучит как моя новая мантра?
Смущенная, я откидываюсь на спинку стула. Эрин продолжает.
— Это единственное правило. Не трахайся с ним, пока он не доказал, что когда это произойдет, он не свалит. Что он не собирается проснуться и улизнуть из кровати, как будто это секс на одну ночь. Заставь его сначала связать себя обязательствами.
Бл*дь, Логан даже не сможет произнести слово ответственность. Не уверена, что он поверит в его подлинность.
Люк ступает на тропу абсурда.
— Поступая таким образом, ты получишь одно из двух. Он либо примет свои чувства и у вас все будет серьезно, либо он осознает, что хотел тебя только потому, что ты перестала быть кем-то вроде запретного плода и позволит тебе уйти. В любом случае, это положит конец бредовой игре в кошки-мышки, которой вы страдаете в течение многих лет.
— Годами, — подчеркивает Эрин, и я хватаю вилку обратно.
Ее поддакивание было не обязательно, ведь так?
— Я не знаю ребята. Это звучит… рискованно. Как будто это может плохо закончиться. На самом деле плохо. Так как будто мы сами не представляем, какого хрена творим.