– С того, что видели, как он чесал в деревню, – все с тем же миролюбием пояснил незнакомец. – Мы буквально по его следу гнали, но на самом подъезде он вильнул куда-то вбок и ушел. А ваш дом, ты понимаешь, крайний. Конечно, нет никаких проблем тут все наизнанку вывернуть, но зачем тратить время зря? К тому же у меня приказ однозначный: очистить заимку, о деревне слова не было сказано. Однако если ты думаешь, что я не перетряхну тут все сверху донизу, коль будет нужно, то ты полный дурак.
Было что-то жуткое в его словоохотливости. У Ирины снова стало пусто в груди, от страха ее даже затошнило.
– Да здесь правда нет никого! – выкрикнула она осипшим голосом. – Ни Змея, ни Витали!
– Ого, какая информированная девочка, – повернул к ней фонарь кряжистый. – Змей – это такой длинный, раскрашенный? В самом деле, очень похож на гада ползучего. Зачем же ты прикрываешь такую пакость? Скажи, где он, – и дело с концом. Потому что если мы начнем спрашивать серьезно…
– Между прочим, уже достаточно светло, – послышался вдруг спокойный голос. – Так что вполне можете погасить ваши фонари-фонарики.
Кряжистый обернулся, будто от удара в спину, и едва жгучий луч оторвался от глаз Ирины, как она сообразила, что и впрямь – уже занимается рассвет. На сеновале-то было, конечно, темно, а на улице ощутимо брезжило, и отчетливо можно было разглядеть мощный автомобиль, протаранивший забор палисада, и горстку вооруженных парней около, одетых в черное. Будто стая воронья опустилась вдруг на деревенскую улицу! Разглядела Ирина и кряжистого парня с тяжелой челюстью, который только что держал на прицеле женщин и Петра, а теперь настороженно следил стволом за каждым движением высокой мужской фигуры, неспешно приближавшейся к дому.
Это был Сергей.
– Стоять!
Придя в себя от удивления, один из ночных гостей шагнул вперед, вскидывая пистолет, но Сергей ловким движением обогнул его и, прыжком махнув через забор палисада, приблизился к кряжистому, дружески протягивая руку:
– Здорово, тезка. Ты что тут делаешь ни свет ни заря? Зачем людей пугаешь?
Лица кряжистого Ирине не было видно, однако и по его спине можно было понять, что человек впал в крайнюю степень ступора. Он даже автомат опустил и теперь стоял как каменный, только выдыхал ошеломленно:
– То… то…
– Толмачев, он самый, – кивнул Сергей. – Ну, очнись!
– Ста… ста…
– Старый друг, факт! – засмеялся Сергей. – Что, так и не подашь руку?
Кряжистый очнулся, неловко перехватил автомат левой рукой, а правой стиснул руку Сергея.
– Ну, я рад, – пробормотал он. – Сколько лет, То…