поступила. Все еще пялясь на этого парня, я думала о том, когда и как смогу затащить его в
свободную спальню. Он снова посмотрел на меня и, убрав с моего плеча одну руку, смахнул с моих
глаз челку. Его жест был настолько простым и легким… словно он делал так раньше тысячу раз. Мне
захотелось украдкой ухмыльнуться Лиз и выставить вверх большие пальцы, но она была увлечена
разговором с приятелем этого парня.
– Хочешь, пойдем обновим тебе напиток, а потом, может, сыграем в пиво-понг или что-то
еще?
Мне захотелось залезть к себе в трусики, достать свою девственность, завернуть ее и
украсить бантиком. Или, может, упаковать ее в подарочную упаковку от «Target» и подарить ему в с
карточкой «Спасибо, что ты есть! Небольшой подарок в виде девственности, чтобы выразить мою
благодарность!».
– Конечно, – пожала плечами я, стараясь не выдавать эмоций. Наверное, лучше изобразить
из себя недотрогу. Чтобы выглядеть слишком уж жаждущей.
***
– О, боже, не останавливайся, – пропыхтела я, пока он прокладывал дорожку поцелуев вниз
по моей шее и неуклюже возился с пуговицей на моих джинсах. После пяти раундов в пиво-понг и
нескольких часов разговоров, смеха и близости, из-за которой вскоре стало невозможно удержаться
и не дотронуться до него, я забыла значение слова «недотрога». Осмелев благодаря большому
количеству алкоголя после проигрыша в последнем раунде, я обняла его за шею, притянула к себе и
что есть силы поцеловала – прямо на глазах у тех, кто остался на вечеринке и до сих пор не спал в
своей собственной рвоте. Протащив его за руку по коридору, я втолкнула его в первую попавшуюся
на пути комнату. Я надеялась, что в последнюю минуту рядом окажется Лиз – чтобы поддержать
меня или подсказать, что надо делать. Но она исчезла после того, как я во всеуслышание объявила,
что в конце вечеринки она своей лесбийской проверенной рукой будет сдавать бесплатный мазок
Папаниколау4.
Оказавшись в темноте комнаты, мы немедленно набросились друг на друга. Пьяные мокрые
поцелуи, руки во всех местах, столкновения со случайной мебелью… так, спотыкаясь и смеясь мы
пробирались к кровати. Я обо что-то запнулась – этим «что-то» вполне мог оказаться какой-нибудь
человек – и рухнала на кровать, а парень, которого я тащила за собой, неаккуратно шлепнулся сверху
так, что из меня вышибло дух.
– Черт, пппрости. Ты в порядке? – невнятно спросил он, опираясь на руки и убирая с меня
свой вес.
– Ага, – прохрипела я. – Раздевайся.
Я была такой пьяной, что чуть не засмеялась, наблюдая, как он вскочил с меня и снял штаны