проговорила я.
Черт, я чуть было не сказала «Гэвин». Лицемерка. Надо было рассказать ему и покончить с
этим раз и навсегда. Лиз поморщилась, услышав мою заминку, а Джим закашлялся.
– Я позвоню тебе завтра, и мы обсудим несколько вопросов, – произнесла Лиз, изогнув
бровь.
Мне было прекрасно известно, что «обсудить несколько вопросов» значит устроить мне
головомойку за то, что я ничего не сказала Картеру.
Замечательно. Скорее бы.
Я помахала всем на прощание и торопливо вышла в коридор. Как только я накинула на себя
пальто, из-за угла неожиданно появился Картер.
– Давай я провожу тебя до машины, – сказал он, улыбаясь и открывая мне дверь.
Я как идиотка уставилась на него. Надо рассказать ему. Прямо сейчас, пока мы наедине.
Эй, ты меня не помнишь, но именно меня пять лет назад ты лишил девственности назад…
и угадай, что? У нас мальчик!
Не могу. Я отвела взгляд и, торопливо сбежав с крыльца, пошла к машине. Лиз же
рассказывала, что Картер говорил Джиму о том, что его загадочная девушка пахла как шоколад. Не
хочу, чтобы он сложил два и два. Не сейчас. Мне необходимо время. Я должна подготовить речь и
выяснить, что он из себя представляет. Хочет ли он детей, планирует ли осесть на одном месте или
собирается перевестись? Может, у него уже есть шестеро детей, разбросанных по всему свету,
которых он не поддерживает.
О, господи, а если он захочет быть отцом для Гэвина и останется, а затем что-нибудь
случится со всеми мамами его незаконорожденных детей, и он внезапно получит опеку над ними, и у
нас будет не один ребенок, а семь? И все они возненавидят нас, потому что мы никогда не были
рядом, а жизнь Гэвина превратится в бродяжничество с занятием проституцией за кокаин, потому
что бездомный парень по имени Фромунда Чиз как-то сказал ему, что его кокаин неплох. Время.
Мне нужно время. Я должна составить план, как удержать Гэвина от шпаны. И еще мне надо взять
себя в руки. Картер вроде не умоляет меня о встрече. Он просто из вежливости провожает меня до
машины. Конец истории.
Картер пошел за мной и остановился, когда я открыла дверцу и повернулась к нему лицом.
– Клэр, мне бы хотелось снова с тобой увидеться, – тихо произнес он.
– Ну, трахни меня нежно бензопилой, – пробормотала я.
Его рот изумленно раскрылся, и на секунду мне показалось, что я увидела на его лице
узнавание.
Вот дерьмо, я только что процитировала «Смертельное влечение». Я даже не поняла, что
ляпнула. Моя недерьмовая сумасшедшая половина желала, чтобы он вспомнил, понял, что к чему, и