вспомнилось, как, проснувшись наутро, я вдохнул еще витавший над простынями аромат шоколада и
взмолился о том, чтобы когда-нибудь выяснить, кто она.
Чуть-чуть отодвинувшись, я заглянул ей в лицо. Я смотрел в ее глаза, мечтая, чтобы каждое
из моих воспоминаний вернулось ко мне, чтобы я не чувствовал себя таким сбитым с толку. Ее
пальцы все играли с моими волосами, и это вернуло меня в реальность.
– Какой твой любимый фильм? – прошептал я.
Затаив дыхание в отчаянном ожидании ответа, я смотрел, как выражение ее лица сменилось
с довольного на озадаченное, а потом стало взволнованным. Почему она нервничает? Это же простой
вопрос. Если только...
Ее взгляд заметался по моему лицу, и я увидел, как она сморгнула слезы. Ее глаза стали
такими яркими и взволнованными, что в голове у меня всплыло еще одно воспоминание, и у меня
перехватило дыхание. С абсолютной четкостью я увидел, как нависаю над нею, пристально глядя в
ее глаза, а она обнимает меня ногами за бедра. Я вспомнил, как двигался в ней, и как заставил себя
остановиться, когда увидел, как она быстро сморгнула слезы.
Я вспомнил ее стон, когда ей стало больно, и как спросил ее, все ли в порядке. Она так и не
ответила на мой вопрос, просто взглянула на меня своими прекрасными яркими карими глазами,
притянула мое лицо к себе и поцеловала. Лицо Клэр, глаза Клэр, тело Клэр...
– «Смертельное влечение», – прошептала она.
Когда я услышал ее тихое признание, мои мысли резко вернулись в настоящее, и я только и
смог, что изумленно уставиться на нее. Ее тело в моих объятьях, ее дыхание на моем лице, звук ее
смеха и ее румянец, когда она смущалась – я помнил все. Как мы заговорщицки подталкивали друг
друга плечами, когда играли в пиво-понг, ощущение ее губ, когда я впервые поцеловал ее... это была
она. Это была Клэр.
– Мой любимый фильм – «Смертельное влечение», – повторила Клэр, приняв мое
изумленное молчание за тугоухость. Она смотрела на меня таким взглядом, словно умоляла о чем-то
вспомнить. Словно надеялась, что до меня наконец-то дойдет, почему они с Лиз так странно вели
себя в нашу первую встречу, и почему она так нервничала в тот вечер, когда мы оказались у Джима и
Лиз в гостях, и почему старалась любой ценой избегать зрительного контакта. Почему у всех за
столом было такое выражение лиц, будто они увидели привидение, когда Дрю ляпнул комментарий
про девственницу. Почему она была так немногословна во время наших многочисленных разговоров
в течение последних недель. Я уже знал о ней все. Она поделилась всем в ту самую ночь, несколько