25-го числа, в 8 часов пополуночи, прошли на траверсе плавучий маяк Галотер, того же числа в полдень пеленговали Норд-Форлан на зюд 75° вест, в расстоянии 10 милей. В два часа приехал лоцман для проводу через Дауне. Здесь услышали, что граф Воронцов[55] с отрядом вступил в Голландию и голландцы признали принца Оранского своим штатгальтером и свергнули иго французов[56].
26-го числа в 10 часов пополуночи прошли конвой, идущий к весту; в полночь видели люгер под малыми парусами, держащий курс прямо к нашему кораблю. Он казался подозрительным. Считая его за французского катера, немедленно приготовились к сражению. Но нападения не случилось.
27-го, пришли на Спит-гейдский рейд и остановились поблизости брандвахтенного корабля «Принц Георг», имеющего флаг адмирала Бинертона. На рейде находилась эскадра, состоящая из трех русских линейных кораблей: «Смелого», «Трех Ерархов» и «Чесьмы», под командой вице-адмирала Кроуна. Я с Лазаревым ездил на корабль «Смелый», где провели вечер в кругу славных своих товарищей по службе.
28-го. Сего числа лейтенант Лазарев и поверенный груза г-н Молво отправились в Лондон для уведомления г-на Гармана (нашего агента) о прибытии корабля «Суворов» в Портсмут, а как корабль требовал некоторой починки и перегрузки, то лейтенант Лазарев предоставил мне при первом удобном времени ввести корабль в гавань.
29-го, в 10 часов, приехал на корабль лоцман Кинг (Jos King) для проводу корабля в гавань. В 10 часов снялись с якоря и вступили под паруса. В 12 часов остановились на якорь в гавани. Спустили брамстеньги, убрали утлегар блиндажей в корабль. В 6 часов, при перемене течения подтянулись к транспортам, лежащим против Госпортского берега, отшвартовываясь, положили один якорь с носа, другой с кормы и легли рядом с транспортом № 651, имея каждого каната по 30 сажен.
Пребывание в Портсмуте. Поездка в Лондон. Свидание с русскими офицерами на эскадре в Чатаме. Возвращение в Портсмут. Выход корабля из гавани. Долговременное ожидание груза, купленного в Лондоне
Декабрь
3-го Лазарев и Молво возвратились из Лондона, а г-н Линдигрин, купец в Портсмуте и шведский консул, приехал на наш корабль в его смотрение и обязался доставить все вещи, потребные для него.
10-го присланы на корабль три плотника и столяр — первые исправляли повредившийся при поднятии якоря в Карлскроне брашпиль, а последний делал место для камина.
11-го начали выгружать судно. При выгрузке сухарей многие мешки оказались совсем негодные к употреблению, потому что оные во время похода из Кронштадта г-ном Макаровым были положены на водяные бочки и от сырости совершенно сгнили. Такое безрассудное помещение принесло компании довольные убытки. Для предприятия столь дальнего вояжа надобно было непременно перегрузить корабль, ибо оной был худо и криво погружен, притом большая часть сухой провизии, не будучи помещена в настоящее место, должна была портиться. Хотя корабль «Суворов» был исправляем в Кронштадте около 5 месяцев, но по нерадению предбывшего начальника совершенно оказался негодным к долговременному плаванию по всем океанам. Требовалось непременно исправить корабль конопаткою.