Я машинально повернулся и схватился за то, что попалось мне под руку, чтобы задержать падение, – за наши «сани». От моего рывка они завалились на бок, Эшли и Наполеон полетели в снег – она с криком, он с визгом.
Я пытался не дать засосать меня снежной ловушке и потоку под ней. Опереться было не на что, от боли в груди все тело скручивало судорогами. Я собрался с силами и с духом и подтянулся, потом еще и еще, медленно выбираясь из предательской ямы. Мокрый снег оказался коварен, как зыбучие пески.
Наконец я выполз на твердое место и обессиленно замер. Эшли лежала в нескольких футах от меня, тяжело дыша, сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев, и стиснув зубы. Я подполз к ней и проверил ее зрачки. Они первыми реагируют на шок.
Она взглянула на меня, потом перенесла внимание на какую-то точку в небе. Этому она научилась в тхэквондо.
Я вылез из ловушки мокрый по пояс. Нам сильно досталось, мы лишились огня, я не мог высушиться, переход через эту чертову долину приходилось отложить минимум на день. Нельзя же было двигаться дальше в мокрой одежде! Лучше было позволить ей замерзнуть, чем прилипнуть к телу. Еще больше опасности представляла мокрая обувь. Я оглянулся на наши сани и увидел в них дыру. Видно, когда я за них ухватился и перевернул, их порвало подвернувшимся камнем или корягой примерно там, где располагались плечи Эшли.
Я приподнял ее голову, расстегнул спальный мешок и внимательно осмотрел сломанную ногу. Нового перелома, к счастью, не произошло, угол поворота ноги не изменился, но, конечно, все нежные связки, только-только начавшие заживать, не могли не повредиться. Нога распухала буквально у меня на глазах.
Вариантов у нас было совсем немного.
Первый – вырыть в снегу пещеру, залезть туда и забиться в спальные мешки. Но это только отсрочило бы решение проблемы. Моя одежда, а главное, обувь превратились бы в ледышки, мы не ушли бы ни на фут дальше и еще больше изголодались бы. Сам я как будто не пострадал, моя куртка лежала в спальнике Эшли, но у меня не было запасных носков: обе пары были на мне для тепла. Только где оно теперь, тепло?.. Днище саней было продырявлено, при любой попытке тянуть их дальше отогнувшийся кусок стал бы якорем, мешающим движению.
Если бы была возможность высушить ноги и согреть их, то я смог бы двигаться. У нас была еще одна пара носков, но они были на Эшли. Проблема сводилась к обеспечению сухости моих ног и к починке саней.
Я обхватил голову руками. Час назад наше положение было плохим, но сейчас оно стало попросту безнадежным.