– Пока что это никому не известно, – возразил я. – Либо мы выживем, либо нет. Вот и все варианты.
– Если бы вы продолжили путь сами, то могли бы что-то увидеть, что-то найти. Вдруг вы в одном шаге от спасения?
– Эшли, я не хочу прожить остаток жизни, видя каждую секунду перед глазами ваше лицо.
Она сжалась в комок и зарыдала. Я сидел и смотрел на свою смерзшуюся одежду. Сухой и теплой осталась только моя куртка. Мне нужно было оглядеться, сообразить, где мы находимся. Я натянул кальсоны, штаны, ботинки. Ноги я сбил в кровь. Обуваться было больно, еще больнее дались первые шаги. Я надел куртку на голое тело. Спасение было в том, чтобы согреться, но не вспотеть.
Мы ночевали под открытым небом. Нам повезло, что не пошел снег.
Я повернулся вокруг своей оси, глядя на верхнюю кромку чашеобразной долины. Гораздо полезнее было бы оглядеть местность с высоты птичьего полета. Над громоздившимися на севере горами темнели тяжелые тучи. В любую минуту мог повалить снег.
Я опустился на колени рядом с Эшли и тронул ее за плечо. Она зарылась лицом в спальный мешок.
– Я схожу на разведку, – сообщил я ей.
Ветви всех деревьев вокруг нас были как на подбор прямые, прочные, начинались почти от земли и вообще смахивали на ступеньки. Ярдов через сто я набрел на самую пригодную «лестницу», разулся, подтянулся и начал карабкаться. Я умирал от усталости, болели все мышцы, руки утверждали, что я вешу тысячу фунтов.
На высоте тридцати футов я огляделся. За предыдущий день мы преодолели удивительно большое расстояние. Тот уступ, с которого мы осматривали долину и принимали решение, остался далеко позади. Оказалось, что мы прошли почти через всю долину, миль восемь-десять. Получалось, что мы уже в одном шаге от цели. Я сложил ладони биноклем. Нам нужна была удача. Мы ее заслужили.
«Пожалуйста!..» – взмолился я.
Здесь, на дне долины, перспектива выглядела совершенно иначе, поэтому мне потребовалось несколько минут, чтобы нашарить взглядом искомое. Обнаружив его, я не удержался от смеха. Я достал компас, проверил показание, повернул ободок, фиксируя результат – от усталости я мог что-то напутать, – и полез вниз.
От изнеможения Эшли едва взглянула на меня. Ее отчаяние переросло в безразличие. Я запихнул свой спальный мешок в рюкзак, привязал весь скарб к саням, надел на себя упряжь. Сборы исчерпали все мои силы. От первого же шага меня скрутила судорога. Второй шаг дался еще труднее. К третьему я весь онемел, но это было к лучшему.
Я не мочился со вчерашнего дня, а это, учитывая, как обильно я потел последние сутки, указывало на обезвоживание. Я набил снегом бутыль и отдал Эшли.