– Вы у меня в руках. Лучшая ваша опора – чувство юмора. Это достоинство на вес золота.
– С чего это вдруг? Разве шутки приблизят мое спасение?
– Не исключено. – Я затянул на рюкзаке пряжку. – Как-то ночью – может, уже под утро – вертолет доставил к нам в приемный покой парня с пулей в шее. Вышел человек за мороженым для беременной жены – в плохой момент и не вовремя. В лавке, куда он направился, как раз совершалось ограбление, и у грабителей что-то пошло не так. Его доставили к нам прямо в домашних тапочках. Открыли дверцу, вывезли его из вертолета – а у него из сонной артерии хлещет кровь… – Я дотронулся до ее шеи. – Таким фонтанчиком… Он потерял много крови, но был еще в сознании, говорил. Я зажал дырку пальцем, и мы побежали в операционную. Мы опережали старуху с косой на пару минут, но она уже дышала нам в затылок. «У вас нет аллергии?» – спросил я его. Он дотронулся до своей шеи и ответил: «Есть, на пули». И я подумал: «Этот выживет».
Вокруг него страшный хаос, а он хватает меня за руку и продолжает: «Док, оперируйте меня как живого, а не как мертвого». Выпускает мою руку, потом вспоминает еще что-то. «Меня зовут Роджер, а вас?»
Он выжил. Через две недели его жена родила. Они нашли меня, позвали к себе в палату и дали поддержать своего младенца. Они назвали его в мою честь. – Я покосился на Эшли. – Если верить учебникам, то папаша должен был без вариантов сыграть в ящик. Он остался в живых вопреки всякой логике. По-моему, это как-то связано с чувством юмора на генетическом уровне, ну, и с сильным желанием увидеть своего отпрыска.
Я погладил ее по лицу. Она уже кривила рот в улыбке.
– Вы тоже этим наделены. Берегите свое чувство юмора.
Она схватила меня за руку и потянула к себе.
– Я задам вам еще один вопрос. – Это было произнесено со всей серьезностью. – Мне нужен честный ответ.
– Хорошо.
– Обещаете сказать правду?
– Обещаю.
– Мы сможем отсюда выбраться?
– Честно? – Она кивнула. – Понятия не имею.
Она откинула голову.
– Уф… Хоть так. Я думала, что услышу что-то в этом роде, но надеялась, что вы произнесете это другим тоном, который не предвещал бы вообще ничего хорошего. Про направление, в котором мы двинемся, я спрашивать не буду – уверена, вы его уже определили, правильно?
– Правильно.
– Серьезно?
– Нет.
Она сузила глаза и постучала в грудь сначала себя, потом меня.
– Нам надо налаживать коммуникацию.
– Она и так налажена.
Она покачала головой.
– Я пытаю вас не для того, чтобы получать честные ответы. Мне нужно наглое вранье. Скажите мне, что нам надо протащиться всего милю, – и пусть впереди будет путь в сотню миль.