Аллалия изогнулась сильнее, когда большой палец Лореса огладил розовую горошину, с её губ сорвался короткий стон, и приятель Морвейна-младшего оставил шею леди, закрыв ей рот поцелуем. Меня накрыло очередной волной жара, лицо пылало, я смаковала пряный коктейль эмоций, бурливший в крови, и... мне нравилось, чёрт возьми.
Стыд, смущение, интерес, вспыхнувшее желание — аж голова слегка закружилась. Я выпала из реальности, поймав себя на том, что почти физически ощущаю, как вот эта ладонь Лореса, которая сейчас обхватила грудь Аллалии, прикасается ко мне... Приятель главного следователя между тем, не отрываясь от губ леди Ульвен, начал потихоньку сминать платье, поднимая его, и я поняла, что, похоже, одними смелыми ласками эта троица ограничиваться не собирается. Хочу ли досмотреть до конца?
Ответить на этот вопрос не успела: вокруг талии вдруг обвилась чья-то рука, крепко прижав спиной к телу, и в нос ударил знакомый можжевелово-апельсиновый запах. Я подавилась вздохом и чуть не вскрикнула от неожиданности, спасло только подпрыгнувшее в горло сердце, лишившее на несколько мгновений и голоса, и возможности дышать.
— И что же мы тут делаем, Ян, а? — мурлыкнул на ухо Эрсанн, обдав шею горячим дыханием, и к запаху парфюма примешались едва уловимые нотки роша и сигар.
Сногсшибательная смесь, вдруг осознала я, а ещё, его голос... обволакивающий, низкий, вибрирующий, безумно чувственный... Голова стала пустой и звонкой, я смотрела прямо перед собой, наблюдая, как неумолимо ползёт вверх платье Аллалии, постепенно обнажая ноги, как леди послушно подаётся вперёд, а Лорес ласкает уже и вторую грудь...
— В-вино приносила, — хриплым шёпотом ответила я, даже не предпринимая попытки вырваться.
Устрою шум, ещё привлеку внимание троицы, а больший конфуз представить сложно.
Чёрт!.. Вот влипла, а!.. Вдоль позвоночника продрал мороз, страх сковал мышцы, я словно закаменела. Не думаю, что папаше понравится, что я его сыночка застукала за таким развлечением, да ещё и нагло наблюдаю, смакуя подробности. Янка, дура, могла вспомнить, что именно Морвейн попросил принести сюда вина!! Дёрнуло тебя подойти к этой проклятой двери, а всё любопытство!
— П-простите... могу я уйти? — тем же шёпотом произнесла я, с неудовольствием отметив, что голос дрогнул.
А Эрсанн продолжал обнимать одной рукой, пальцы же другой... коснулись плеча, такие горячие, что мне показалось, на коже ожоги останутся. Провели вдоль выреза, отодвигая тонкую органзу, замерли на середине, погладили ложбинку, прямо под кулоном.
Я беззвучно охнула, приглушённые страхом прежние эмоции вспыхнули с новой силой.