Он шел мне навстречу и смотрел с радостным узнаванием.
«Сколько лет! Сколько зим! Какими судьбами?» Усадил в глубокое кресло. Предложил мне чаю. Засуетился. Пошутил про свой белый халат, которым пользуется исключительно редко: в психиатрии кто первым успел надеть халат, тот и доктор. В общем, держался без всяких барьеров, по-приятельски. Однако когда я сказала, что не с визитом, а с личной проблемой, не удивился ничуть, только перестал балагурить, сел в кресло напротив и подпер пальцем висок.
Я не знала, с чего начать. Ничего определенного. Какие-то впечатления, домыслы, чувства – обрывки, клочки. Но все они складывались в тревожную ауру направленной на меня угрозы. Он посоветовал начать с конца: припомнить, событие, которое встревожило меня в последнее время?.. Событие? Звонок! Кто-то позвонил и молчал!
– Так-так… – Он вдумчиво закивал. – Стало быть, звоночек…
Повисла пауза. Виктор Маркович смотрел на меня взглядом, который я помнила еще по той, прошлой жизни, когда он случайно узрел во мне нездоровье и пригласил, если что, обращаться. Глаза сквозные, отсутствующие. И, одновременно, пронзающие, будто в каждом по рентгеновскому аппарату. Страшно подумать, сколько лет мелькнуло как миг. А сколько ему самому? Пожалуй, лет на пятнадцать старше меня. Высокий лоб с благородным зачесом назад. Штришки седины поверх гладких темных волос. Лицо худощавое, в морщинках характера, но без обрюзглости. И снова глаза – бледно-серое небо в обводке усталых век.
– Нам придется дойти до сути вашей проблемы, – сказал он. – Для начала, я подвергну вас психоанализу.
– Психоанализу?.. Который придумал Фрейд? Этот маньяк?
– Склоняю голову перед вашей начитанностью… – Слегка улыбнулся. – Психоанализ с тех пор ушел далеко вперед. Но кое-что от Фрейда применимо и в наши дни. В частности, его метод свободных ассоциаций. Сейчас вы будете, не задумываясь, произносить слова…
Объяснил мне, в чем сущность методики. В моем подсознании заложена информация, которая изнутри на меня давит, только я этого не осознаю и переживаю конфликт как чувство тревоги. Чтобы выздороветь, нужно разрушить конфликт. А для этого требуется осознать причину. Причина – конкретный образ, но он может по-разному называться, таиться под маской различных слов, которые, в свою очередь, прикрыты другими словами. Этот клубок предстоит распутать. Я должна говорить первое, что приходит на ум, не задумываясь, не останавливаясь, сплошным потоком, каждое слово будет вытягивать за собой следующее – и так далее, по нити ассоциаций.
Он пощелкал клавишами компьютера. Приказал мне сесть поудобней. Затенил жалюзи. Придвинул ко мне микрофон. В последний раз нажал клавишу, а сам расположился в сторонке.