Уже в столице, на светофоре, на придорожном щите я увидала плакат: бледное лицо женщины с тревогой в глазах. «Неотложная психологическая помощь»… Телефон доверия… Круглосуточно…
Окружающий мир подает нам знаки…
Мне озверело сигналили сзади…
А потом прозвенел тот странный звонок. Я находилась дома одна. Так получилось. Неважно. В последнее время городской телефон звонил исключительно редко, все больше мобильник. Я подняла трубку. Без всякого чувства.
Молчание.
Я сказала «Алё!». Несколько раз повторила. Никто не ответил ни словом, ни звуком. Молчание длилось и длилось, наливалось тяжестью, мрачным смыслом, угрозой… Вдруг захлестнул страх, я нажала рычаг. И долго не отпускала.
Кто это? Макс? Герман? Кто-то еще? Но кто! Что ему нужно? Почему он молчит? Зачем он меня преследует? О Боже, в последнее время совсем расшатались нервы. Реагирую на всякую ерунду.
Однако то, что я про себя назвала ерундой, засело в сознании и продолжало меня отравлять. Словно портрет мертвеца, повешенный на виду, тот звонок день за днем оставался со мной. У меня расстроился сон. Пропал аппетит. Испортилось настроение. Не хотелось ни с кем разговаривать, никого видеть. А периодически накатывало жуткое беспокойство, настоящая паника, стремление куда-то бежать, сделаться маленькой, незаметной, забиться в темную щель, где никто меня не сможет найти.
Такого со мной никогда еще не бывало. Я понимала: это явная патология. Вспомнился придорожный плакат. Лицо у тревоги – женское.
Обратиться, что ли, к психологу? Или само рассосется?
Не рассасывалось…
Когда-то давно я познакомилась с одним психиатром, еще в мою бытность работы на «Релаксаме». Он показался мне порядочным человеком. И, к тому же, профессионалом своего дела. Теперь я вспомнила о том далеком знакомстве. Нервы напомнили. И продолжали напоминать. Больница, где он работал, называлась «Клиника Неврозов».
И я сдалась. Решила пойти к нему.
Я нашла его там же, все в том же качестве. На двери кабинета висела именная табличка. Виктора Марковича не оказалось на месте, но проходящая мимо сестра сказала, что он в отделении и скоро освободится. Я села на кушетку, как обыкновенная посетительница. Точнее, как пациентка. Еще точнее, как больная на голову. Надо сказать, ожидание не из легких – поглядывать на облаченных в пижамы, слоняющихся по коридору психов.
Рядом сидела неприятная дамочка. Она сразу не преминула мне уточнить, что, оказывается, давно заняла очередь. Очередь состояла из нас двоих.
«Знаете, – неожиданно сказала она с доверительностью, – лично я вообще никогда не нервничаю. А если приходится, делаю вот так!» – и жестко вонзила ноготь в кутикулу другого своего ногтя. Бросилось в глаза, что все ногти у нее разной длины и все кутикулы разворочены до живого мяса. Захотелось немедленно отсюда уйти.