— Мм-м… — сказал Дантос после паузы. — Ну даже не знаю.
В следующий миг хозяин замка повернул голову и уставился на маленького дракона. И пусть лицо его никаких особых эмоций не выражало, но было ясно, что таращится не просто так, а с умыслом.
И я уже хотела сказать категоричное «нет», но в последний момент растерялась. Вернее, даже не растерялась, а… В общем, а почему я? Почему я должна принимать это решение? Нет, приятно, конечно, что блондинчик моим мнением интересуется, но вопрос всё-таки к нему, к Дану. А влиять на мнение светлости я не хочу. Он мальчик взрослый, сам всё знает.
Повинуясь этим мыслям, маленький дракон прикрыл глазки и смачно зевнул. И тут же услышал:
— Ах, ну раз тебе всё равно…
И уже громче, так что не только звериный слух уловить может:
— Конечно, Литэн. Без проблем. Леди Катарина, — лёгкий поклон в сторону упомянутой особы, — может приступить к изучению коллекции хоть сегодня.
Граф Итерек расцвёл, Сиция просияла, а виновница заварушки смущённо потупилась и сообщила:
— Я бы рада приступить сегодня, но у меня нет рабочих тетрадей и писчих принадлежностей. А отсылать слуг за багажом прямо сейчас — не очень разумно. Не находите?
Ровно в этот момент где-то снаружи пронзительно завыл ветер, а дождь с такой силой жахнул по подоконникам, что сидящие за столом вздрогнули. Впрочем, и без этих подробностей было ясно, что вопрос Катарины риторический.
Тем не менее Дантос ответил:
— Полностью согласен. С багажом лучше подождать. А пока можете осмотреть гостевые покои и выбрать те, что удобнее. Вам же теперь не только спальня, но и кабинет понадобится. Верно?
Девица снова потупилась, опять расцвела румянцем и принялась лепетать слова благодарности. А герцог Кернский эти благодарности слушал и премиленько улыбался! Когда же Катарина закончила, сказал:
— Единственное, я сам помогать вам не смогу — слишком много дел накопилось. Да и распорядок жизни у меня довольно своеобразный. Так что компаньона из меня не получится.
— О, не волнуйтесь! — вмешалась в разговор Сиция. — Если позволите, компанию Катарине составлю я. Тем более мне и самой очень интересно. Знаете, вся эта живопись… все эти картины…
Блондинчик возражать не стал. Более того, он явно обрадовался, что присматривать за девицей будет не кто-нибудь, а мать. В итоге благодушно кивнул, промокнул губы салфеткой и потянулся к бокалу с вином.
А я… А мне… А у меня банально не было слов, чтобы выразить свои эмоции.
Вот, значит, какое решение он принял! Вот, стало быть, как поступил! Ну ладно. Ну хорошо. Ну я это запомню! И кто-то ещё пожалеет! Причём очень и очень сильно!