Как ни странно, но записей про ошейник и встречу с труппой толстяка Шеша не было… Понятия не имею, почему Ласт не написал, но в какой-то момент в голову закралась дикая мысль, что ему и самому было больно от того, что сделал?
Заметок про найденный источник тоже не имелось, только схематичный рисунок — контур Плато Жизни и крест в месте, где обнаружилась магия. А после схемы рассуждения о внутренних энергетических потоках — да, именно тех, которые в теле человека расположены, — и сетования на то, что принять внешнюю магию они не способны.
Проще говоря, Ласт хотел впитать древнюю магию, но не мог. И ему предстояло найти способ, как с этой проблемой управиться. Будь я Верноном, я бы непременно заинтересовалась, а так… перевернула страницу и продолжила знакомство с дневником.
Искомое нашлось не сразу, спустя несколько страниц рассуждений о магии…
«Дурацкая простуда никак не проходит, — писал Ласт. — Лет двадцать подобной дрянью не болел».
А в записи, датированной следующим месяцем, бывший компаньон смотрел на вопрос совсем иначе.
«Дрянь! Тупая… баба! Я не понимаю, как она дошла до этого, но на мне заклинание чёрной сыпи! Чёрной… сыпи!
Я её убью.
Задушу собственными руками.
Сломаю её цыплячью шею и сердце вырву!
Нет, не зря я отдал её цирковым бродягам! Если не сумею справиться с заклинанием, она сгниёт в этой грязи. Сдохнет, как последняя тварь, которой и является!
Об одном теперь жалею — я сделал слишком нежный, слишком щадящий ошейник!».
На последней фразе я дрогнула и непроизвольно потянулась к шее. А убедившись, что железки больше нет, задохнулась на миг и закашлялась. Потом опомнилась — подхватила бокал и осушила практически залпом. И подпрыгнула в кресле, услышав тихое, но резкое:
— Астрид?
Дан. Он оторвался от шахматной доски и уставился на меня. Вернон тоже смотрел, причём с тревогой. Оба были готовы вскочить и ринуться на помощь, и я спешно замотала головой, показывая: не надо, всё хорошо.
Вдох, выдох, ещё один вдох. И открытая бутылка вина, которая очень кстати на письменном столе осталась.
Ничуть не заботясь о приличиях, я наполнила свой бокал и вновь рубиновой жидкости хлебнула. Через пару глотков стало легче, и я, не задумываясь, допила до конца. Тут же отставила бокал, захлопнула книжку и, сознавая лёгкую нетрезвость, встала.
Меня повело, но чуть-чуть — некрасивый, но вполне приемлемый эффект.
— Астрид… — вновь подал голос Дан.
Я улыбнулась. Сделала три шага в сторону, присела в неглубоком реверансе и сообщила:
— Всё. Я закончила. Дневник ваш.
В глазах Вернона тут же вспыхнуло любопытство, а вот Дантос новость не оценил, и когда я направилась к двери, увязался следом.