Я ощетиниваюсь из-за подразумеваемого недоверия мне. Гонец прислоняется к входной двери, он слишком устал.
– Здесь речь о чем-то большем, чем гордость, – говорит он, видя, что я хочу отказать ему в доступе к королеве. – Я должен увидеть ее и обыскать комнату на предмет документов. Шотландская королева может знать, где высадятся испанцы. Нам нужно подготовить армию и встретить их. Речь о жизни и смерти Англии, а не о королеве.
– Я поговорю с ней, – я поворачиваюсь к Бесс. – Где она?
– Гуляет в саду, – отвечает она с мрачным лицом. – Я пошлю за ней служанку.
– Идем, – решает молодой человек, но ноги его не слушаются, когда он пытается сделать шаг.
– Вы на ногах не стоите! – восклицает Бесс.
Он хватается за луку седла и выпрямляется. Бросает на Бесс исполненный отчаяния взгляд.
– Я не могу отдыхать, – говорит он. – Не смею. Мне нужно услышать, что скажет нам королева, и вернуться к милорду. Если она знает, в каком порту высадятся испанцы, мы, возможно, сумеем даже перехватить армаду в море и отбить нападение. Если все шесть тысяч высадятся, у нас не будет ни единого шанса; но если мы удержим их в море…
– Тогда идемте, – говорю я. – Ступайте со мной.
Я подаю ему руку, и мы вдвоем – я слабый от подагры, он от усталости – хромаем в сторону сада.
Она стоит у ворот, словно девушка, ждущая возлюбленного.
– Я слышала колокол, – говорит она.
Лицо ее светится надеждой. Она переводит глаза с молодого человека на меня.
– Что случилось? Почему подняли тревогу?
– Ваше Величество, я должен задать вам несколько вопросов, и этот джентльмен…
– Сэр Питер Браун, – кланяется он ей.
– Этот джентльмен нас выслушает. Он прибыл от лорда Бёрли с очень тревожными вестями.
Она встречается со мной глазами, и взгляд у нее такой честный и правдивый, что я уверен, она ничего об этом не знает. Если испанцы высадятся, то без ее ведома. Если они придут за ней и заберут ее у меня, то без ее согласия. Она дала слово лорду Мортону и мне, что больше не будет затевать заговоров ни с кем. Она хочет вернуться в Шотландию по договору с Елизаветой, а не уничтожив Англию. Она дала слово, что заговоров больше не будет.
– Ваше Величество, – начинаю я со всем доверием, – вы должны рассказать сэру Питеру все, что вам известно.
Она слегка опускает голову, как цветок, отяжелевший от дождя.
– Но я ничего не знаю, – нежно отвечает она. – Я знаю, что меня отрезали от друзей и родных. Вы и сами знаете, что каждое письмо от них вы просматриваете, а я ни с кем не вижусь без вашего разрешения.
– Боюсь, вы знаете больше, чем я, – говорю я. – Боюсь, что вы знаете больше, чем рассказываете мне.