Ему припоминают каждое мгновение расследования в Йорке; предъявляют свидетельства, что он встречался с шотландскими лордами, которые предложили ему этот брак. Это нельзя отрицать, потому что это правда. Это не было тайной, мы все это одобрили. Роберт Дадли, сидящий сейчас с каменным лицом возле меня в качестве судьи, тоже приложил к этому руку. Его что, тоже судить за измену вместе с Говардом? Уильям Сесил, главный драматург и постановщик этого суда, тоже об этом знал. Мне это известно, поскольку ему доложила моя собственная жена, шпионившая за мной. Сесила тоже судить? Мою жену? Меня? Но сейчас мы все хотим забыть о своем участии в этом сватовстве. Мы смотрим, как Говард стряхивает собак с боков и говорит, что он не помнит всего, что допускает, что пренебрег своим долгом перед королевой и не был тем подданным своей кузины, каким должен был быть – но это не делает его виновным в измене.
Он пытается говорить правду в этом маскараде с зеркалами, костюмами и личинами. Я бы рассмеялся, если бы меня не пригибали к земле мои собственные печали и сердце мое не болело за него. Он пытается говорить правду в суде шпионов и лжецов.
Все мы утомлены и собираемся удалиться на обед, когда Николас Барем, королевский пристав и подручный Сесила, внезапно предъявляет письмо от Джона Лесли, епископа Росского, к королеве Шотландии. Он подает его в качестве свидетельства, и мы послушно его читаем. В письме епископ сообщает королеве Марии, что ее нареченный, Норфолк, выдал свою королеву шотландским лордам. Там говорится, что все планы королевы Елизаветы, все рекомендации ее советников, все разговоры ее тайного совета были сообщены Норфолком врагам Англии. Письмо это вызывает оторопь и доказывает, безоговорочно доказывает, что Норфолк был на стороне шотландцев против англичан и работал на королеву Марию. Невероятный документ. Он, без сомнения, представляет Норфолка законченным и убежденным предателем.
Обличающее, предельно обличающее свидетельство. Только кто-то спрашивает Николаса Барнема, было это письмо перехвачено по пути к шотландской королеве или найдено в ее покоях? Все, разумеется, смотрят на меня, который должен был перехватить такое письмо. Теперь я в двусмысленном положении, потому что я этого письма не перехватывал. Я качаю головой, и Барнем гладко рассказывает, что это удивительное письмо было каким-то образом утеряно, положено не туда. Оно не было послано, и я его не перехватил. Королева Шотландии его не видела. Он с искренним видом рассказывает нам, что список этого обвиняющего письма был спрятан в тайной комнате, найден, как по волшебству, годы спустя графом Мореем и передан им английской королеве незадолго до смерти.