Война была решительно невыгодна. Но и спускать такую наглость?
И Сулейман взялся за письмо, втайне надеясь, что выход найдется. Такой, чтобы ему не пришлось поднимать войско и направляться в сторону, которая уже стоила трона и головы его брату.
* * *
— Посольские грамоты от шаха Сулеймана Сефи? Как интересно…
Софья повертела бумаги в тонких пальцах. Про Сулеймана Сефи она ничего хорошего сказать не могла. Если его отец, Аббас II, был приличным человеком, то про сына такого сказать было нельзя. С отцом и воевали и торговали. Сыну, кроме Корана и гарема, отродясь ничего нужно не было.
И тут вдруг — письмо?
Шелком-то они торгуют, да и не только им, но тут уж скорее по инерции. А что может быть нужно от нее послу?
Аббас Сефи? В смысле… из рода Сефевидов?! Младший брат?
— Что ты хочешь сказать, Ибрагим?
Грек чуть усмехнулся:
— Известно, что я твое доверенное лицо, государыня. А потому ко мне пришел человек…
— И?
— Аббас Сефевид желает встречи с тобой. Лично.
— И тайно. — Софья могла бы и не уточнять, карие глаза грека чуть блеснули. — Надеюсь, ты не остался без премии за этот разговор?
— Никак нет, государыня.
— Ладно. Но почему вдруг встреча — со мной? Вряд ли он высоко ставит женщину?
— О нет, государыня. Он знает, что ты имеешь влияние. Как и его мать, сиятельная Накихат-ханум.
— Ага…
Мужчина и девушка молчали. Они понимали друг друга и без слов. Ибрагим знал, насколько влиятельна Софья — и часть информации, безусловно, стекла к персам и от него. Но наказан он за это не будет. Если уж на то пошло — у них вообще вон совет евнухов правит. И ничего, живут пока…
Только жить им не так уж и долго, при таком раскладе.
Шах болен, причем ладно бы чем наследным или заразным. Алкоголизмом! А с этой болячкой править не получится.
— Чего он хочет? Ты ведь догадываешься.
— Он может потревожить турок. Может помочь нам выиграть эту войну.
— Но?..
— Взамен он хочет власти.
— Чем мы должны будем ему помочь?
— Войско. Деньги. Возможно, что-то еще. Государыня?
Софья чуть наклонила голову:
— Сегодня. Вечером. Ты понял?
Ибрагим склонился в поклоне. И позволил себе легкую улыбку:
— Они не ждут такой скорости. У них бы дело тянулось месяцами.
Ответом ему была не менее насмешливая гримаска:
— Знать надобно, кого покупать. И учти — налог на взятку у нас двадцать процентов. Сдашь в казну Школы.
Ибрагим низко поклонился царевне.
* * *
Алексею Алексеевичу спасла жизнь старая привычка, привитая еще Софьей и еще в Кремле. Никогда не есть и не пить ничего, не попробовав, не обнюхав, не проверив… а уж доверять кому-то? Последнее дело!