И — да. Нажираться на ночь — вредно. Потом сны плохие снятся.
А потому, обнаружив перед отходом ко сну у своей кровати поднос с восточными сладостями, царевич не запустил в них руку и не принялся жевать. Он просто отставил их на подоконник и принялся раздеваться.
Улегся, уснул — и отлично проспал всю ночь, чтобы утром обнаружить на подоконнике дохлую мышь.
Хоть и считалась кошка у мусульман священным животным, хоть и жили их во дворце Бахчисарая стада и ряды, а все одно — никакое кошачье войско не справлялось с воинством мышиным. Серые хвостатики пробирались в комнаты, тащили сладости, грызли… эта — догрызть не успела. Тут же и сдохла.
Алексей обеспокоился, ринулся на поиски Вани Морозова, но тот был жив-здоров. Сладости нашли и у него в покоях, но не отравленные, а вполне свежие и хорошие. Кстати — он их тоже не ел, беря пример с друга. Воспитывались-то оба в Дьяково.
Вывод был печален.
Алексея хотели отравить. А кто? За что?
Виновного так и не нашли. Хотели казнить поваров, но ограничились просто заменой и их, и слуг — и успокоились. Алексею и невдомек было, что благодарить надобно Симеона Полоцкого. Он ведь сказал своим людям добраться до царевича, а как?
На корабль попасть было сложно, не настолько уж они были приближены к царевичу.
В бою? Так Алексей Алексеевич старался поступать, как учили. Командир — не впереди войска с саблей наголо, командир делает выводы, двигает людей, присылает подкрепления, оценивает обстановку…
Да и люди с ним всегда рядом. И как?
Опять не получается.
На привале?
Не отравишь — он же не отдельно питается, а вместе со всеми и из солдатского котла не брезгует. Хоть весь обоз трави! Палатку охраняют — не проберешься, да и делит он ее с Морозовым. Сразу обоих не убьешь — считай и сам не уйдешь. А умирать за идею наймитам Полоцкого не хотелось. Хотелось жить-поживать и деньгу наживать — или хотя бы тратить в свое удовольствие.
Вот и представился первый случай добраться до мальчишки только в Бахчисарае. И тот криво вышел.
Теперь царевич еще осторожнее стал, просто так не подберешься.
Задачу усложняло еще то, что от Симеона не было никаких известий, а друг о друге его наемники не знали — ни к чему. Но и долго так продолжаться не могло…
Впрочем, пока все было тихо. Класть голову за великое дело иезуитов никто не собирался.
* * *
В Москве тоже покамест было тихо.
Бояре молчали, понимая, что против Софьи можно выгрести. Можно. Прогнуться перед Милославскими, заставить их разобраться с дерзкой девкой. Но вот против всех Романовых? Поддержанных Церковью?
Э, нет. Это уже другая ситуация. Тут может и отдача замучить. Да и не так много царевна пока требует. Да, какие-то изменения вносятся, но сильно на исконные боярские вольности она не посягает. Юрьев день?