И вот после одной из таких утренних прогулок Маргарита почувствовала сначала некоторый дискомфорт, но болезненные ощущения всё нарастали, а ведь до срока ещё было недели две, а то и все три.
Лицо уже покрылось испариной, но боль не унималась, а в глазах застыла паника - кошмар прошлого не должен повториться.
Когда вызвали Джека и сообщили Джону, девушка была уже в состоянии обморока - голоса близких доносились точно откуда-то издалека... Что-то не так, не правильно... Так не должно быть...
И дальше, она уже с трудом могла различить какие-то медицинские термины: «обвитие», «асфиксия», «кесарево сечение»...
Когда её везли в подготовленную операционную, она уже не замечала ни кислородной маски на своем лице, ни иглы от капельницы с лекарством в своей руке, ощущала только теплую руку мужа, сжимавшую её ладонь.
Потом она уже ничего не помнила, очнувшись через несколько долгих часов, показавшихся вечностью и ей, и сходившим с ума от переживаний за неё, друзьям.
Когда Маргарита открыла глаза, то увидела улыбающееся лицо брата - измученное после бессонной ночи. Его улыбка - это был добрый знак. Она поводила глазами по сторонам и отметила, что находится не в операционной, а в палате.
Доктор поправил ей подушки и повернул её голову, тихо прошептав, обнимая её:
— Всё хорошо, девочка, мы справились... Ты справилась...
Увидев детскую кроватку, в которой спали её маленькие дочки. Она не смогла сдержать слез, крепче вцепившись в плечи брата. Подумать только - её дочери... Их с Жаном дочери...
— Их покормили, пока ты спала. Они - удивительные малышки, - улыбнулся доктор, когда покидал палату.
— Как она, док? Почему нам ничего не говорят? - как только Джек вышел из палаты, взволнованные друзья окружили его, а Джон схватил его дрожащими пальцами за рукав халата.
— Операция прошла успешно - её жизнь и жизни детей вне опасности, - выдохнул доктор, и облегченный вздох прокатился среди друзей, потом наклонился к самому уху смуглого мужчины, - Но операция была тяжелой, что несомненно отразится на состоянии её здоровья - ещё одну беременность она может и не пережить. Ты понимаешь, о чем я?
— Господи, но как же так... - только и смог сдавленно прошептать Джон, - И как мне ей сказать об этом? Разбить её мечты и лишить надежды? - он крепко зажмурился, и из глаз едва не потекли слезы.
— Если ты не решишься, то это придется сделать мне, - со спокойствием обреченного произнес молодой хирург, - Она должна знать. Но - не сегодня. А сейчас можешь увидеть её. Ты - первый, о ком спросила Маргарита, когда пришла в себя.