— Правильно, куда еще супругам Гусевым было с ребенком возиться! Просто сделали так, чтобы свекрови твоей стало плохо, кольнули чем-то незаметно, много ли пожилой женщине надо! Ее — в больницу, ребенка — с ней, куда же маленького пустишь. А свекор разнервничался: как это, к обеду не вернулись! И тебя с толку сбил!
Так вот откуда он узнал, что с ребенком все в порядке?
— А какое вообще отношение он имеет к квартире на Шпалерной? Кто ему Саша?
И кто ему я?
— Можно только предположить, что он заботится о владельцах перстня, как тебе и обещала баба Варя, и устраивает их судьбу.
— И при чем тут Саша? — в запальчивости завопила я.
— Возможно, этот самый граф думает, что ваши судьбы как-то связаны, — уклончиво ответила Надежда.
— Да, но, может, вы забыли, что перстня-то у меня больше нет? Так что ваш граф напрасно старается.
Тут Лешка издал какой-то странный звук.
Я перевела взгляд на своего сына и насторожилась. Он смущенно ерзал на стуле и отводил глаза в сторону.
— Алексей! — Я достаточно хорошо разбираюсь в его мимике, чтобы заподозрить неладное. — Что происходит?
Лешка увлекся созерцанием пятна на потолке и заболтал ногой.
— Немедленно говори, в чем дело!
— А ты не будешь ругаться? — робко осведомился Лешка.
— Буду! — твердо пообещала я, но тут же обняла его и поцеловала:
— Что ты, маленький, конечно не буду.
— Это насчет перстня. — Я с трудом поймала его ускользающий взгляд.
— Да, насчет перстня. Ты разболтал о нем постороннему человеку, и теперь его у нас больше нет.
Лешка встал и молча отправился в свою комнату.
— Солнышко мое, не переживай так. — Я обняла его за плечи. — Важно, что мы с тобой вместе, живы и здоровы.
Сын высвободил плечо из моих рук и скрылся.
— — Ничего, — успокаивающе сказала Надежда, — отойдет, забудет. Ты не торопи его.
Сын вышел из своей комнаты и твердым решительным шагом направился к нам, плотно сжав губы.
— Вот, — сказал он, разжал кулачок и положил что-то на край стола.
И, разумеется, это был он. Большой перстень с удивительным глубоким черно-серым камнем, а вокруг из резных золотых листьев выглядывали лица крошечных мифических чудовищ, сделанные с таким мастерством, что можно было разглядеть глаза и коготки на лапах.
— Сыночек! — изумилась я. — Но как же он у тебя оказался?
— Я нечаянно, — потупился он. — Как-то само получилось. Мы с дядей Андреем говорили о перстне, и потом, когда он ушел, мне захотелось еще раз взглянуть. Я на стул подставил маленькую скамеечку и достал его из коробки, пока ты говорила по телефону.
А потом ты вошла, и я не успел положить его на место.