— Здравствуйте, милые. Как же вы так не угадали, с дождиком-то?
Агафья Ивановна была стара, но держалась бодро, и голос у нее был молодой.
— Мы от… — начала было я, но она махнула рукой, знаю, мол, все знаю.
В тишине слышалось клацанье Лешкиных зубов — не то от страха, не то от холода.
— Ох как ты замерз-то. — Хозяйка легко присела перед Лешкой и заглянула ему в глаза. — Сейчас согреешься. Как вы добрались? — обратилась она ко мне.
— Нас привел граф Калиостро, — неожиданно громко ответил Лешка, клацать зубами он перестал.
— Кто? Да это егерь наш, Калистрат Егорыч. Случайно он по лесу шел.
Я поняла: то, что показалось нам капюшоном средневекового монаха, оказалось обычной плащ-палаткой.
Нас отвели в небольшую чистенькую комнатку на втором этаже. Там стояли две кровати и комод, покрытый кружевной скатертью.
Лешка нашел в нижнем ящике коллекцию старинных оловянных солдатиков и угомонился на весь вечер. Я переодела его в сухое и оставила в покое, а сама спустилась вниз.
Гроза прошла, включили электричество, поэтому лампы убрали, и я смогла разглядеть большую горницу. Потолок был дубовый высокий, стены оклеены обоями в неброский цветочек и завешаны картинами.
— Это моего мужа, — сообщила Агафья Ивановна.
— Он был художник?
— Врач, а это — так уж. Его давно нет…
Старик-ворон оказался старинным приятелем хозяйки. Он гостил у нее каждое лето, потому что здешний климат очень помогал ему от астмы. Мужчина с повязкой, его звали Игорь, потерял глаз недавно, как рассказала Агафья Ивановна, очень переживал и жил пока у нее до осени, а тогда он поедет в Англию на операцию. При ближайшем рассмотрении кресло, в котором сидела смуглая немолодая дама, оказалось инвалидным, Даму звали Татьяна Викентьена Пржевальская.
— Вы не родственница?.. — невольно спросила я.
— Разумеется, родственница, — она засмеялась, — двоюродная сестра его лошади.
* * *
Дом был очень большой и старый. На первом этаже находилась горница, что-то вроде гостиной, и две комнаты поменьше. На втором спали мы с Лешкой, одноглазый Игорь и старик. Был еще третий этаж, маленькая комнатка в мезонине, но туда я не ходила.
На большой просторной кухне с русской печью сидел небритый молчаливый мужик и чистил картошку. Я взяла второй нож и подсела к нему. Он покосился, но ничего не сказал. Пришла Агафья Ивановна, поставила чайник на обычную газовую плиту и заварила пахучие травы.
— Это — тебе, а это — твоему сыну.
— Агафья Ивановна, так вы всех лечите? За этим люди к вам приезжают?
— Что ты, милая, это муж мой был врач, а я так просто. Место здесь такое — покой, тишина. Вот и помогает от хвори всякой.