Потом понюхал. Не знаю, что это было, но мне показалось, что именно в этот момент что-то с ним произошло.
— Тебе нравится? — ласково спросила я. — Поставить в воду?
Но он уже бросил розу и опять скособочился на диване. Понятно, ведь после аварии он четыре года жил с матерью. Если уж родная мать не смогла до него достучаться, то я-то куда лезу? Тем не менее мне захотелось сделать для горемыки что-то хорошее.
Волосы его некрасиво лежали на воротнике старенькой рубашки, и я решила его подстричь, да и побрить заодно. Обычно этим занималась Павлина Ивановна, но у нее плохо со зрением, так что Саша был весь какой-то клочковатый. Я, конечно, не парикмахер, но здорово натренировалась на Лешке. Только вот приличных ножниц у этой мымры явно не найдешь. Я посмотрела на кухне — нашла только старые, чуть ли не ржавые. Судя по некоторым признакам, в квартире раньше была швейная машина, да и Павлина Ивановна говорила, что Сашина мать была рукодельница. Но машинка исчезла в ту же прорву, что и остальные вещи. А с ней, думаю, и ножницы. На всякий случай я заглянула в письменный стол. Ящики были пусты. То есть валялась там всякая дрянь — резинки, ломаные карандаши. Старая записная книжка, коврик для компьютерной мыши (значит, были и мышь, и сам компьютер!). В ходе поисков я вспомнила о просьбе доктора Крылова найти медицинские документы — снимки, заключения врачей. Неужели наша мегера унесла все к себе? Но зачем ей? Но где вообще все Сашины документы? Паспорт, диплом какой-нибудь, квитанции за квартплату, наконец! Но это не мое дело, опомнилась я. Ножницами разживемся у Павлины Ивановны.
Все же я зашла в кладовку. Там не было ничего интересного — один старый хлам.
В углу стояли одна на другой четыре картонные коробки. На маленькой бумажке, приклеенной к самой верхней коробке, было написано «Сашины рукописи». Интересно, что это за рукописи? Я решила взять их домой почитать. Мне впервые пришла в голову мысль, вернее, вопрос, кто же такой этот странный инвалид Саша, кем он был до аварии? И сама авария какая-то странная, руки-ноги целы, голова вроде бы тоже внешне в порядке, но есть какое-то странное нежелание реагировать на внешнюю жизнь. Интересно, что по этому поводу думает доктор Крылов?
С большим трудом я передвинула коробки. В одной оказалась мужская одежда — ношеная, но выстиранная и аккуратно уложенная в пакеты. Как видно, одежда была Сашина, раньше она считалась для него старой. Но то, что было надето на нем теперь, годилось только на помойку, поэтому я без колебаний выволокла коробку в комнату.