– А? – переспросила она.
– Зачем вы пришли, я вас спрашиваю. Услышать, что ваш любовник не причастен к убийству? Тогда вам на Лубянку, там охотно расскажут официальную версию, по которой «дорожного» дела не существует в природе, а Ильяс Блок – невинная заблудшая овечка.
Слышать это об Ильясе было больно и страшно, но, раз уж услышала «А», надо разобраться и с «Б».
– Меня интересует ваша версия, Федор Антонович, – твердо сказала Лиля.
– Тогда… – Следователь, наконец, раскрыл папку, и из нее вывалились фотографии. Несколько десятков лиц, мужских и женских, молодых и не очень. Кажется, среди них был и Киран. – Смотрите, это – пропавшие без вести, погибшие, сменившие место жительства и профессию, получившие наследство или приглашение сниматься в кино, женившиеся или потерявшие родителей. Официально между ними нет ничего общего. А неофициально – все они играли в «Дорогу домой» на полном погружении, большинство из них имели дело с господином Блоком, и все они попали в сферу интересов неких людей…
О «неких людях» у Федора Антоновича была целая теория. Стройная и логичная – о секретных госструктурах, которые ведут секретные исследования, и коррумпированных чиновниках, которые хотят наложить лапу на проект вместе с приносящей огромные деньги игрой. В эту теорию прекрасно укладывалось все, кроме Тейрона. Настоящего Тейрона, не нарисованного.
Лиля внимательно ее выслушала, покивала и, дождавшись паузы, вежливо спросила:
– Федор Антонович, я понимаю, что коррупция, исследования, деньги… но Ильясто здесь при чем?
Следователь поджал губы, подтянул к себе фотографии игроков и начал раскладывать на столе на две кучки.
– Извольте, Лилия Владимировна. Вот, к примеру, Татьяна Анисимова, семьдесят четвертого года рождения, домохозяйка.
Перед Лилей легли на стол две фотографии, аккуратно наклеенные на картонные карточки и подписанные именем и датой. На первой была измученная и несчастная тетка, одетая во что-то темное и бесформенное. Тридцати восьми Лиля бы ей не дала, – как минимум, пятьдесят. На второй, датированной пятью месяцами позднее, красовалась ухоженная дама лет тридцати с небольшим, явно любимая и окруженная заботой.
Наверное, с ней случилось что-то очень хорошее, подумала Лиля. А Федор Антонович тем временем продолжал:
– Два года назад играла на полном погружении, – продолжил следователь. – После третьего познакомилась с господином Блоком, имела с ним кратковременную связь.
«С Ильясом? Эта старуха – и с Ильясом?!» – чуть не переспросила Лиля, но осеклась. Пусть рассказывает, он же не врет, у него же факты, опыт…