– Натан?
– Мария, как ты?
Побранившись на испанском, Мария начала расспрашивать его самого, словно он до сих пор был маленьким мальчиком.
– Тебе нужно вернуться домой, твой отец… Вы слишком давно не виделись.
При последней встрече отцу куда лучше удавалась роль самовлюбленного ублюдка, чем скорбящего мужа или любящего отца. И ни десяток лет, ни тысячи километров не смогли смягчить переполнявший Натана гнев.
Видимо, пора признать, что не от всего в этой жизни можно убежать.
– Он снова болен?
– Нет, он уже оправился от воспаления легких. Они, ну или, во всяком случае, дочь той женщины, отлично о нем заботились.
Чтобы заслужить одобрение Марии, дочери Джеки пришлось бы как минимум отдаться отцу в добровольное рабство.
Натан нахмурился. Единственная встреча с дочерью отцовской любовницы оставила горький осадок, но даже тогда она была необычайно добра и любезна.
Он до сих пор помнил, как ярко светило августовское солнце, так не сообразуясь с раз и навсегда развалившимся представлением о мире, а в саду под неустанным надзором садовников пышно цвели розы, хотя мама месяцами не выходила в сад, не отваживалась на столь дальнюю прогулку.
Еще свежее горе от утраты матери, липкий страх, что и он сам может в любой день свалиться замертво, и маленькая девочка, ставшая случайной свидетельницей удушающих всхлипов, сотрясавших все его тело.
Ненавистный день.
– Мне так жаль, что твоя мама умерла, если хочешь, я поделюсь с тобой своей.
Девочка искренне хотела помочь, но он лишь оттолкнул ее с прохода и убежал со всех ног.
– Натан, он женится. – Слова Марии вернули его в настоящее. – На этой женщине. – Она упрямо отказывалась произносить имя ненавистной Жаклин Спеар. – После всех этих лет ей наконец-то удастся заполучить желаемое. Одиннадцать лет она бесстыдно прожила с ним под одной крышей и теперь…
Слушая отборную брань, Натан невольно поморщился, хотя и у него самого не было причин любить женщину, ставшую отцовской любовницей еще до смерти матери.
– Мария, это его жизнь, пусть делает с ней что хочет.
– Именно этим он и занимается, но дом твоей матери… Она собирается его продать. Позавчера она велела мне убраться в комнатах твоей мамы, сказала, что я могу забрать все, что пожелаю. А все остальное будет продано. Дом, земля, обстановка…
Все, что мама годами с любовью собирала по частям, оказалось в руках женщины, имевшей все то, чего никогда не было у мамы.
– Если ты не вернешься, все это будет навеки утрачено.
Смежив веки, Натан представил дом красного кирпича.
– У нее нет на него никаких прав.
– Он подарил ей его, – еле слышно выдохнула Мария.