Всю ночь Карли просидела рядом, держа его неподвижную руку. Она разговаривала с Луисом, ободряла его, твердила, что все будет хорошо. Ей было больно видеть его уязвимым, и на короткое время чувства Карли к ее раздражительному боссу претерпели небольшую трансформацию. Она испытывала почти… нежность.
Потом он начал выздоравливать и снова стал высокомерным. Ее отодвинули на задний план. Нескончаемым потоком в больницу устремились женщины, щеголяющие в кожаных мини-юбках, – все знали, что экс-чемпион мира помешан на коже. Однажды Карли не вовремя зашла в палату и увидела там сногсшибательную блондинку в ботфортах, запустившую руку под простыню и нащупывающую его достоинство. Она перестала навещать Луиса и не видела его, пока он не выписался из больницы.
Однако она подозревала, что после аварии ее хозяин изменился, как это обычно происходит, когда человек оказывается на грани жизни и смерти. Его огромный дом выглядел тесным, потому что какие-то люди постоянно блуждали по нему без дела, не зная, чем себя занять, пока босс выздоравливает. А Луис стал еще более раздражительным, чем обычно. Ему не нравилось, что люди без конца входят и выходят из его комнаты, разговаривают между собой, создавая впечатление, что он – король на смертном одре. Требуя тишины, он отправил все свое окружение в Буэнос-Айрес. Даже Диего. Карли помнила их недоуменные лица, когда им приказали паковать вещи. И свое лицо. Потому что Луис Мартинез оставался один. Точнее, наедине с ней…
Карли ощутила на себе его взгляд и поняла, что он до сих пор ожидает ответа на вопрос, который на самом деле мало чем отличался от приказа.
– Хорошо. Я согласна, – вздохнула она. – Пойду и поговорю с Мэри. Пусть она все мне объяснит, хотя я не понимаю, почему бы вам не оплатить ей дополнительные сеансы.
Вскоре она поняла почему, когда обнаружила Мэри Хаутон в комнате с видом на сад. Та стояла у французского окна, за которым шел дождь. Плечи Мэри слегка тряслись.
Уравновешенная англичанка плачет?
– Мэри… – начала Карли тихо. – Вы в порядке?
Несколько мгновений спустя Мэри обернулась, и Карли увидела ответ в мокрых от слез глазах женщины.
– Как он это делает, Карли? – спросила Мэри прерывающимся голосом. – Как он заставляет обычных женщин, таких как я, влюбляться в него – в мужчину, которому они даже не нравятся? Он безжалостно избавился от меня, а я все еще не перестаю думать, что он – лучшее, что было в моей жизни.
Карли не знала, как облегчить боль Мэри. Та сглотнула:
– Прости. Мне не нужно было ничего говорить. Особенно тебе. Ты постоянно общаешься с ним и, возможно, даже больше нуждаешься в моем сочувствии, чем я в твоем.