– Три года, – ответил он. – Он лучший руководитель из всех, с кем мне приходилось работать. Он не из тех, кто контролирует каждый твой шаг, он доверяет своим сотрудникам, но тут же приходит на помощь, если вдруг в чем-то увязнешь.
– Здесь, на кондитерской фабрике, наверное, всегда есть в чем увязнуть, – улыбнулась Клер.
Уилл засмеялся:
– Это да. Но вообще-то я хотел сказать, что он знает бизнес вдоль и поперек. Он всегда готов поддержать тебя, а если возникает проблема, с которой не можешь справиться, он легко ее разрешает. Или задает тебе вопросы, и ты активнее шевелишь мозгами и сам находишь ответ.
Значит, Шин любит обучать и развивать свой персонал. Сам бы он не рассказал о себе такое. Из экскурсии с Шином и откровений Уилла Клер сделала вывод, что, возможно, Шин и правда осуществил свою мечту. Он, несомненно, любил фабрику и свою работу, и не только потому, что бизнес достался ему в наследство, и он считал своей святой обязанностью развивать его и сохранить для следующего поколения. Хотя если бы у него был более широкий выбор, он все же предпочел бы работать в опытно-исследовательской сфере.
– Он вообще хороший человек, – сказала она искренне.
Вернувшись из Италии, Эшли и Люк позвали Клер посмотреть свадебные фотографии. Она захватила с собой бутылку шампанского и шоколадно-ореховые пирожные. Шин уже пришел к ним раньше ее, и она сдержанно кивнула ему, после чего принялась восхищаться снимками и отбирать те, с которых хотела сделать копии для себя. Немного погодя Шин предложил ей помочь сварить кофе.
– Я чем-то тебя расстроил? – тихо спросил он, когда они остались одни на кухоньке Эшли.
– Нет, – нахмурилась она. – Почему ты так решил?
– Ты сегодня как-то холодна со мной.
– Да, перед Эш – она ведь считает, что меня едва хватает на то, чтобы держаться с тобой вежливо. Если я стану с тобой любезничать, она живо смекнет, что между нами что-то происходит, а я не хочу, чтобы она знала. – Клер глубоко вздохнула. – Она уже расспрашивала меня, и я ответила, что на Капри мы заключили перемирие, когда ты понял, что ее платье исчезло не по моей вине, и был готов лебезить, чтобы получить прощение.
– Это я-то готов был лебезить?
– Эш засмеялась и сказала, что лебезить – это не по твоей части и что спустя неделю мы снова начнем препираться.
Он придвинулся ближе.
– Я определенно не собираюсь лебезить, но и не намерен с тобой препираться. – И произнес, чуть помедлив: – Я просто хотел бы тебя поцеловать.
– Я ничуть не против, – тихо ответила Клер, – но только не надо, чтобы Эш пока об этом знала.