Бурная детская радость не дала ей возможности передохнуть, но она была довольна.
– Девочки, будьте нежны с Оливией. Она болела и еще не совсем здорова.
Теплота в его взгляде окутала ее мягким коконом. Ей было трудно отвернуться.
– Болеть – плохо! – уверенно резюмировала Беттани, оттянув нижнюю губку.
Карина поддержала сестру энергичным кивком.
– Мне уже гораздо лучше. Болит совсем немного. Так бывает, когда ушибешь колено.
Девочка с удивлением воззрилась на стройные ноги Оливии:
– Больно?
Женщина нежно рассмеялась:
– Нет, мой ангел. С коленками все в порядке. Больно здесь. – Она приложила руку к животу.
– Можно посмотреть? – спросила Беттани.
Оливия сделала жест в сторону свертков, которые Габриель оставил на детской кровати:
– Поглядите лучше на ваши подарки.
– День рождения.
Оливия грустно улыбнулась. Ей было печально возвращаться домой, зная, что они больше никогда не увидятся.
– Они – особенные. Надеюсь, что вам понравится.
Пока девочки шуршали оберткой, Оливия рассеянно наблюдала за ними. Все ее внимание было сосредоточено на Габриеле, который стоял неподалеку. Как ей хотелось прильнуть к нему, снова обрести в его лице несгибаемую опору. Но то, что она увидела, когда переступила порог детской, твердо удерживало ее на месте.
– Очень красивые подарки.
Габриель наблюдал за детской возней.
– Мне бы хотелось, чтобы они помнили обо мне. – Ее горло почти свело судорогой. – Я и представить себе не могла, как трудно будет расставаться.
– Ты можешь остаться.
Оливия вздрогнула:
– Я не могу, с твоей стороны просто нечестно просить меня об этом.
Зачем она ему? Они прекрасно понимали, что их дальнейшее совместное пребывание под одной крышей создаст помехи в его поисках невесты и прочих делах. Пресса не оставит их в покое.
– Многое из того, что произошло недавно, было нечестно. – Он откинул волосы у нее со лба, коснувшись прохладными кончиками пальцев ее лба.
Оливия почувствовала первые искры возбуждения и была потрясена. Как это вообще было возможно после того, через что она недавно прошла? Она подняла глаза на Габриеля, задаваясь вопросом, заметил ли он ее реакцию, и, к сожалению, ответ был – да.
– Оливия. – Его голос был похож на шепот ласкового вечернего моря. – Нам нужно поговорить.
Затем он взял ее за руку. Ее сердце учащенно забилось.
– Мне кажется, что мы уже сказали друг другу все.
– Может быть, и так, но не для меня.
Ее взгляд метнулся к детям. К счастью, они были поглощены подаркам и не слушали их разговор.
– Не нужно этого делать. Я не хочу слышать ничего из того, что ты можешь мне сейчас рассказать. Единственное, что мне следует сделать, – уехать и забыть обо всем.