Я стараюсь сдерживать слёзы, ведь ты говоришь правду. Ты живёшь в совсем другом мире. В том мире, где тебе ничего не нужно от жизни. В этом мире нет целей, желаний, амбиций. Там вообще ничего нет, потому что ты и тебе подобные живут одним днём. В вашем мире не нужно учиться или работать, думать о завтрашнем дне.
Я пытаюсь взять тебя за руку и сказать, как сильно тебя люблю, но ты её отдёргиваешь руку и в очередной раз заявляешь, что ненавидишь меня. Я смотрю на твои руки и ужасаюсь. Под кожу гелевой ручкой ты загоняешь гель и делаешь кошмарные наколки.
– Доченька, что же ты наделала со своими руками? – Я попыталась хоть немного тебя пристыдить. Наивная, я не подумала, что ты уже давно не знаешь, что такое стыд… – Ты можешь получить заражение. Разве можно загонять гель под кожу? Это ведь женские руки. Они должны быть красивыми. Во что ты их превратила? С такими руками тебя никогда не примут на работу, – произнесла я и тут же поняла, что спорола чушь. Работа тебе не грозит…
Я вспоминаю слова психиатра, который вызвал меня к себе для продолжительной беседы.
– Вы хотите, чтобы я сказал вам правду о вашей дочери?
– Конечно, – заволновалась я. – Я приму любую правду, какой бы она ни была.
– Вере уже ничто не поможет. Поймите, она употребляет «химию». После «химии» ни один психиатр не разберётся, что в голове у ребёнка. Полное разложение личности. Она химически зависимая. К сожалению, процессы в организме необратимы. Всё, что вы сейчас делаете, – временные меры. Она выйдет из больницы и тут же сорвется.
– Но тут Вера хотя бы в изоляции. У неё нет связи с дружками. И здесь она не употребляет. От одной этой мысли мне становится легче, я хотя бы могу спать ночами. Если дочь не в больнице, а в притоне, я живу как на пороховой бочке.
– Вы хотели правду, вот вам правда. Её изоляция – всего лишь временная мера. Ситуация никогда не изменится глобально. Никогда! Вы должны это принять и понять. Вам просто однажды надо набраться сил, открыть дверь и выпустить её в ту жизнь, которой она живёт. Просто сказать «прощай навсегда».
Я помню, что слова психиатра привели меня в ярость. В тот момент мне показалось, его самого нужно лечить.
– У вас у самого дети есть? – спросила я, задыхаясь от ярости.
– Нет, – спокойно ответил он.
– Тогда как вы мне можете такое советовать?!
– Могу. Хотя бы потому, что считаю себя высококвалифицированным специалистом, и таких детей, как ваша дочь, перевидал много… Не тратьте силы понапрасну. Пока она сама не захочет изменить свою жизнь, ей никто не поможет. Прекратите жить её жизнью, начинайте жить своей.