– Что страшно?
– Не знаю. Просто на душе нехорошо.
– Люся, жить нужно проще и относиться к происходящему как можно легче. Мы сами себе многое усложняем. Если буду ровно на заднице сидеть и ничего не предпринимать, завтра у нас заберут дом за долги, и мы пойдём по миру. Ты должна радоваться, что я у тебя такая.
– Я счастлива, что ты у меня есть. Возможно, ты права. Просто мне бы не хотелось, чтобы ради меня ты шла на серьёзные жертвы.
– Люсенька, не переживай. Это не жертвы. Это шанс заработать. Нам с тобой детей поднимать нужно, поэтому на войне как на войне.
Ближе к обеду мы с Ником сидели за обеденным столом и ждали прихода его отца. Отец Ника жил на соседней вилле. Часть окон его дома выходила прямо на наш дом. Всё было построено так, чтобы ему было удобно наблюдать за сыном.
– Что-то он не идёт… – нервничала я.
– Сейчас придёт, куда денется. Сынок влюбился и женится. Он любит трепать чужие нервы, – усмехнулся Ник и налил себе коньяку. – Ты будешь?
– Нет. Это называется похмелье. С утра в бассейне ты лакал шампанское, теперь хлещешь коньяк.
– Я же не каждый день женюсь, – зевнул Ник и хлопнул целую рюмку.
– А мама где? У тебя вообще мама есть?
– С мамой отец расстался, когда я был ещё маленьким. Он меня у неё отобрал и растил сам. С матерью общаюсь редко. Мне неинтересно наблюдать за жизнью пролетариев. Она живёт с каким-то работягой и настрогала ему кучу детей. Я так понял, когда-то она изменила отцу, и он её вышвырнул. Вроде это её бывший одноклассник был. С ним она по сей день и живёт. Он вроде где-то на стройке работает крановщиком. Вот это брак по любви. Там задница полная. А ты говоришь, любовь. На хрен нужна такая любовь… Я как подумаю, что отец мог меня не забирать у матери, в жар бросает. Хорошо, что я не жил в их большой и нищей любви. Уж лучше, как мы с отцом… Живём всю жизнь без любви, в своё удовольствие, и отлично себя чувствуем. А если вдруг возникает депресняк, как и у всех смертных людей, мы его устрицами заедаем. Нормально.
– А отец больше так и не женился?
– Официально нет, а гражданских жён у него было столько, что пальцев на руке не хватит. Он их постоянно меняет. Одна моложе и краше другой. Оно и правильно. Батя заработал, чтобы позволить себе жить в своё удовольствие.
Отец Ника всё же пришёл. Он сел напротив нас, мрачнее тучи. Смотрел на меня с таким презрением, что любая другая на моём месте, наверное, не выдержала бы и убежала куда-нибудь далеко и надолго. Любая другая, только не я. Я не просто сидела, не шелохнувшись, но и выдерживала его суровый взгляд.