Юрий перебил:
– Когда отец выгнал меня из дома, я два года снимал угол за половину своей стипендии и работал по ночам грузчиком, потому что на пятнадцать рублей в месяц было не прожить.
– Но вы могли купить продукты, а я не могла – их просто не было! Да прекратите вы смеяться надо мной!
Света выхватила сигарету из его пачки, он поднес зажигалку. Слишком сильно затянувшись, она закашлялась.
– Бросьте, если не умеете… – отобрал он сигарету и накрыл ее руку своей. – Я вовсе не смеюсь. Меня удивляет, насколько ваш вид не соответствует тому, что вы есть на самом деле. Я помню, как впервые увидел вас в короткой белой юбочке. Вы были юной, самонадеянной, и в голове у вас была одна мысль – как заполучить Ми…
– Знаете что, Юра, – выдернула она руку, – если хотите общаться со мной, вам придется навсегда прекратить разговоры о Михаиле. Вы его не понимаете…
– Где уж мне… – протянул он с кривой ухмылкой. – Только вот что, моя прелесть: уж коли я одалживаю вам деньги, то буду обсуждать Михаила Улицкого. Я даже отказываюсь от процентов за заем, но от права обсуждать Улицкого не откажусь. И вам придется ответить на некоторые вопросы. Вы до сих пор любите его?
– Ничего подобного, – отвернулась она.
– Что ж вы тогда кидаетесь, как тигрица, на его защиту?
– Мне не нравится, когда издеваются над моими друзьями!
– А он все еще влюблен в вас, или, наконец, оценил достоинства своей жены?
Свете хотелось крикнуть, что Миша не бросает Маньку только из-за сына. Ей пришлось прикусить губу, чтобы заставить себя промолчать.
– Он все еще влюблен в вас? – повторил Юрий.
Голос его прозвучал странно, взволнованно.
– А если и так? – ответила она раздраженно. – Я не желаю это обсуждать, потому что вы все равно ничего не поймете… Вы ведь знаете только одну любовь, ту, что за двести долларов!
– Ну да, – хмыкнул он, возвращаясь к своему излюбленному саркастическому тону. – Раньше такое называли животной похотью. Значит, по-вашему, я, способный лишь на подобные низкие чувства, оскверню своим грязным языком чистоту его любви?.. Знаете, меня всегда интересовало, неужели действительно существует чистая любовь?
– Перестаньте ехидничать! Или вы думаете, между нами что-то было? Миша бы никогда…
– Ага, борец за непорочность все-таки он! Я так и думал.
Поняв, что он подразумевает, Света кинула испепеляющий взгляд и отчеканила:
– Все. Разговор окончен. Не нужны мне от вас никакие деньги!
– Неправда, нужны. И какой смысл останавливаться, коль мы уже так далеко зашли? Давайте поговорим об идеальной любви. В этом ведь не может быть ничего оскорбительного для вас, а? Итак, Улицкий любит вас за ваш ум, за вашу душу, за ваш покладистый характер и благородные порывы…