– Света, неужели ты думаешь, что я могу бросить Маню с моим ребенком на произвол судьбы? Даже если бы не любил ее… Да и ты, разве ты можешь бросить свою мать, сестру и…
– Я всех брошу ради тебя! – перебила она.
Он сделал шаг, пристально глядя ей в глаза, она ждала, что он обнимет и скажет: «Я все сделаю так, как ты хочешь». Но он лишь коснулся ее плеча и похлопал легонько.
– Ты так говоришь, потому что слишком устала. Ты столько лет тащила все на себе…
– Уедем, нас ничто здесь не держит, – упрямо повторила Света, заглядывая ему в лицо.
– Ничто, – тихо отозвался он, – кроме совести и чувства долга.
Она смотрела на его тронутые сединой светлые волосы, на глубокую складку меж бровей, на твердо сжатый рот и серые глаза, в которых ничего, абсолютно ничего не отражалось, и в эту минуту поняла, что никогда он с ней не уедет. В разочаровании она уткнулась лицом ему в плечо и горько заплакала. Михаил впервые в жизни видел, как Света плачет. Он вообще не думал, что она, такая сильная и волевая, способна плакать. Он погладил ее по голове и обнял, шепча:
– Светочка, не плачь… Ты самая мужественная девочка на свете и не должна плакать! Не надо, успокойся…
От его прикосновения Света встрепенулась, и он сразу это почувствовал. Она подняла на него сияющие глаза… И будто раздвинулись и исчезли грязные стены темной парадной, и они вновь оказались в весеннем лесу, по которому он нес ее на руках, и Светины губы были так же близко как тогда…
И, нагнувшись, он поцеловал ее. Он целовал ее жадно, неутомимо, крепко прижимая к себе, сердца их гулко стучали в унисон. Она трепетала и слабела в его руках, а когда он оторвался, колени у Светы подгибались, ей даже пришлось опереться рукой о стену.
– Ты любишь меня! – воскликнула она тоном победительницы. – Ну, скажи это, скажи!
Все еще держа за плечи, он глядел ей в глаза и молчал. Света вновь потянулась к нему, но Миша отстранился. Казалось, он борется с самим собой.
– Нет!.. – почти простонал он. – Перестань, иначе я не выдержу и прямо здесь, сейчас…
Губы ее изогнулись в порочной улыбке. Вот и хорошо, пусть здесь, лишь бы он целовал ее. Она хотела, чтобы он целовал…
Внезапно Михаил оттолкнул ее так, что она ударилась спиной о стену, а сам отвернулся и проговорил твердо:
– Нет! Хватит! Не будет этого! Слышишь?.. Нет!!!
Оглушенная его словами, она замерла. Через несколько секунд он обернулся и взглянул в упор.
– Я сам виноват… Но больше такое не повторится. Я уеду вместе с Маней с Пашкой.
– Уедешь? – в ужасе воскликнула она. – Нет!
– Да! Как я могу теперь остаться?