сверкающие ледяные колонны и застывшие водопады произвели на них потрясающее впечатление.
Вечером, уже в отеле, Ирине вдруг пришло в голову, что такие путешествия с индивидуальным гидом штука недешевая.
– Юль, ты сколько в агентстве за тур заплатила?
– Какой тур? Я оплатила твой паспорт, визу, билеты и отель. Услуги Лены Шнайдер ― в кредит. Скажи спасибо, что Зинаида с ней давно сотрудничает и Лена ей доверяет.
– А если она нам перед отъездом сумасшедший счет представит? ― испугалась старшая сестра.
– Ир, ты что, забыла, что мы уже практически миллионерши?
– Не забыла, но все равно как-то не верится…
– Не верится ей! Да две недели назад мы вообще ничего об австрийских родственниках не знали, а теперь мы в Вене! Уже послезавтра все бумаги оформят и мы получим наследство.
На следующий день с утра сестры прогулялись вдвоем по центру, просто глазея по сторонам, а после обеда к ним присоединилась Лена и отвезла их к Виктору.
На этот раз больной лежал в постели. На улице накрапывал дождик, и дверь на балкон была закрыта. Они пробыли у него около часа. Показывали фотографии своих родителей и сыновей, рассказывали о них. Виктор нашел, что в юности чем-то походил на Вовку.
– Я попрошу Клауса ― это мой друг, ― чтобы привез альбом с моими детскими фотографиями. Вы ведь еще приедете?
Сестры кивнули. Ира поинтересовалась:
– Виктор, а у тебя нет фильмов с участием отца?
– Нет, к сожалению. Но я думаю, их можно найти в любой видеотеке.
– Я сегодня же закажу подборку. Сколько фильмов взять? ― деловитая Лена уже достала блокнот.
– Картин, где он в главной роли, не более десяти, ― ответил Виктор, ― но его любимыми были "Утренняя звезда" и "Раненое сердце".
– Хорошо, я найду эти. Мы можем посмотреть их как-нибудь вечером.
В четверг, ровно в девять часов утра в адвокатской конторе Бауэра состоялось оглашение завещания.
Адвокат представил им переводчика, господина Бюлоффа. Когда все уселись, Бауэр раскрыл лежащую на столе папку и начал читать.
Бюлофф переводил очень быстро и грамотно, но с жестким немецким акцентом.
– Госпожа Малинина и госпожа Калашникова (он запнулся на Юлькиной фамилии, видимо, вспомнив одноименный автомат, затем слегка улыбнулся), наша контора была уполномочена найти в России наследников господина Вильгельма Отто Фишера. Сейчас, когда ваше родство установлено и документально доказано, я оглашаю завещание.
Бауэр сделал паузу, ожидая конца перевода, затем вскрыл большой конверт:
«Я, Вильгельм Отто Фишер, находясь в здравом уме и твердой памяти, в присутствии…»
Отбросив юридические формулировки и прочую казуистику, завещание состояло в следующем: