Перед этим его собеседница подхватила его замечание о том, что Милли – «не его принцесса», и к тому же тоном, подчеркивавшим ее осмотрительность.
– Конечно нет. Вам сначала нужно что-то сделать.
Деншер немного подумал.
– Пожалуй, это ей следовало бы что-то сделать, не так ли?
Его слова подействовали на Сюзан гораздо сильнее, чем он ожидал, заставив ее приостановиться.
– Понимаю. Несомненно, если так к этому отнестись… – Ее веселость на время померкла, и Сюзан стала оглядывать зал, избегая взгляда Деншера, словно не зная, что бы такое должна была сделать Милли. – И все-таки она же всегда хочет быть добросердечной.
Он тотчас почувствовал себя скотиной.
– Конечно! Она всегда просто очаровательна. Она обращается со мной так, словно я – значительная персона. Назовите ее моей гостеприимной хозяйкой, и я совершенно соглашусь с вами. У меня никогда не было такой неизменно гостеприимной хозяйки, и я не представлял себе, что это такое. Но, разумеется, – добавил он в том духе, который соответствовал настроению Сюзи, – я вполне понимаю, что здесь идет поистине придворная жизнь.
Она немедленно показала ему, что это почти все, чего она от него хотела.
– Вот и все, что я имею в виду, если вы понимаете, что это двор, какого никогда не существовало, один из дворов небесных, двор царствующего серафима, кого-то вроде ангельской вице-королевы. Это нас совершенно устроит.
– О, тогда прекрасно, я могу с этим согласиться. Только ведь придворная жизнь, знаете ли, в принципе, как предполагают, не окупается.
– Да, мы читаем об этом в книгах. Но это превосходит любую книгу. Здесь просто красота. Вот почему Милли – великолепная и единственная принцесса. С нею, при ее дворе, – произнесла миссис Стрингем, – все окупается. – И, словно все для него решив, добавила: – Вы сами увидите.
Деншер немного помолчал, но затем не сказал ничего такого, что могло бы ее обескуражить:
– Думаю, вы были правы минуту тому назад. Мне надо что-то сделать.
– Но вы уже кое-что сделали.
– Нет. Мне и самому этого не видно. Я могу сделать гораздо больше.
Казалось, она хочет сказать ему: ну хорошо, раз вы сами так считаете!
– Ну, знаете ли, вы можете сделать все.
«Все» на самом деле было для него слишком велико, чтобы он мог принять это всерьез, и Деншер скромно пропустил это мимо ушей, в следующий миг заговорив, избегая дальнейшей бессмыслицы, на другую, хотя и близкую тему.
– Почему же она послала за сэром Люком Стреттом, если ей, как вы мне сказали, гораздо лучше?
– Она не посылала. Он приехал по собственной воле, – объяснила миссис Стрингем. – Он – желанный гость.