Подсознательно ожидая какого-нибудь нового сюрприза от Вити, я внутренне была немного напряжена, но в этот раз никто не вышел навстречу «поговорить», и место, где я оставила пациента отлеживаться, оказалось приятно пустым.
Из боевого оружия со мной был все тот же укрепленный на щиколотке ножичек, который так пригодился при встрече с ротвейлером. Памятуя, что иду как-никак в храм искусства, я посчитала неуместным брать с собой что-то более серьезное и, соответственно, более заметное. Поэтому сейчас, проходя сквозь замкнутые и ограничивающие маневр пространства, я была предельно внимательна и старалась привести себя в полную боевую готовность.
Впрочем, она не понадобилась.
– Изольдочка!! – встретила нас в гримерной Алла. – Все просто поражены! Блестяще! Божественно! Неподражаемо! Неповторимо!
– Смотри, сглазишь, – снисходительно улыбаясь, проговорила Изольда, в полном осознании своего непревзойденного таланта и сама понимавшая, что номер удался. – Что там Наташа? Толик хочет прогнать все варианты со светом, пускай пошевеливается, а то замучит подстегивать.
– Сейчас, сейчас. Она уже бежит, – успокоила Алла. – Макс звонил, все объяснил, обо всем предупредил…
В этот момент дверь открылась, и в гримерной действительно появилась Наташа, несколько запыхавшаяся и порозовевшая.
Снова начался непростой процесс переодевания, и если бы мне заранее сказали, сколько раз придется все это повторить, я бы еще подумала, прежде чем согласиться на эту работу. Даже учитывая личную заинтересованность любимой тети.
Облачившись в новое платье, Изольда снова двинулась неизменным крестным путем на сцену. Там пропела начальные фразы какого-то неизвестного мне романса и несколько раз прошлась туда-сюда по просьбе осветителей.
Проделав эти несложные манипуляции, мы снова вернулись в гримерку, повторив один в один весь процесс, потом сделали это снова и снова, так что я уже начала сбиваться со счета.
«Ну и работка! – думала я, в очередной раз проходя ненавистными коридорами. – А еще говорят, что у эстрадных певцов веселая жизнь…»
Устав от однообразных переходов и видя, что ничего из ряда вон выходящего не происходит, я несколько ослабила контроль и стала уделять внимание не только Изольде, но и окружению. Перекинулась парой слов с вездесущей Лилей, то и дело возникающей из ниоткуда прямо передо мной, поговорила с какими-то юными девушками, с неподдельным восхищением взирающими на «богиню», но того, кто был мне действительно нужен, отыскала совершенно неожиданно, в совершенно другом месте.
История с переодеваниями и установкой ламп длилась уже довольно долго, и я начинала чувствовать некоторый дискомфорт в желудке. По-видимому, не я одна ощущала подобное, поскольку при очередном рейсе в гримерную Изольда жалобно и почти обиженно сказала Алле: