— Пожалуйста, зовите меня Фиби. — Когда я переступила через порог, миссис Белл протянула мне худую руку — кожа казалась полупрозрачной от старости, вены выдавались как синие провода. Она улыбнулась мне, и ее все еще привлекательное лицо покрылось мириадами морщинок, в которых прятались комочки розовой пудры. Голубые глаза были подведены серыми тенями.
— Вы, должно быть, мечтаете о лифте, — заметила я, когда мы взбирались по широкой каменной лестнице на третий этаж. Мои слова подхватило эхо.
— Лифт пришелся бы очень кстати, — отозвалась миссис Белл, держась за железные перила. Она на мгновение остановилась и подтянула шерстяную юбку на талии. — Но лестница стала причинять мне неудобства только в последнее время. — Мы немного постояли на первой площадке, чтобы она могла передохнуть. — В любом случае я довольно скоро могу переселиться в другое место, и мне больше не придется взбираться по этим горам, что будет явным преимуществом, — добавила она, когда мы двинулись дальше.
— И далеко вы собрались? — Казалось, миссис Белл не услышала меня, и я решила, что она еще и туга на ухо.
Она толкнула свою дверь.
— Et voila…[5]
Обстановка квартиры, как и хозяйка, была приятной, но блеклой. На стенах висели хорошие картины, в том числе написанное маслом лавандовое поле; паркетный пол покрывали обюссонские ковры, с потолка в коридоре, по которому я следовала за миссис Белл, свисали шелковые абажуры с бахромой. Она свернула на полпути и вошла в кухню, маленькую, квадратную и пострадавшую от времени; там помещался стол с красным покрытием из формайки и газовая плита, на которой стоял алюминиевый чайник и белая эмалированная кастрюля. На рабочем столике, покрытом ламинатом, лежал чайный поднос с синим фарфоровым чайничком, двумя такими же чашками с блюдцами и маленьким молочником, покрытым изысканной муслиновой накидкой, расшитой синими бусинками.
— Можно предложить вам чашечку чаю, Фиби?
— Нет, спасибо, не стоит.
— Но у меня все уже готово, и хотя я француженка, но знаю, как приготовить чашку хорошего английского дарджилинга, — сказала миссис Белл.
— Ну… — улыбнулась я. — Если это вас не затруднит.
— Вовсе нет. Нужно только подогреть воду. — Она взяла с полки коробок спичек, чиркнула одной из них и трясущейся рукой поднесла к конфорке. Я обратила внимание, что пояс у нее на талии скреплен большой английской булавкой. — Пожалуйста, пройдите в гостиную, — пригласила она. — Вон туда, налево.
Комната оказалась большой, с эркером и отделкой из светло-зеленого пупырчатого шелка, который местами завернулся на стыках. Хотя день был теплым, горел небольшой газовый камин. Над ним на полке стояли серебряные дорожные часы и фигурки высокомерных стаффордширских спаниелей.