Швабра, Ленин, АКМ. Правдивые истории из жизни военного училища (Сладков) - страница 23

– Сладков! Чем ты башку намазал? У меня глаза слезятся! Я их открыть не могу!

А зачем их открывать ночью-то? Спать надо. Но сержант не унимался:

– Я тебе говном башку следующий раз наполирую! Будешь в сортире спать! И жить там будешь!

Очень смешно. Взять всех сержантов, обскоблить на ноль и лаком покрыть. Палубным, корабельным. А Колпаку еще покрасить лысину в красный цвет перед этим. И отверстие на затылке нарисовать, от мочеиспускательного канала. Вот весело будет. Сержант Член.

А завтра присяга. Учим текст, чтоб, как говорит старшина, «не блеять». Мама приехала. Поселилась в «Тоболе». Наш курганский пятизвездочный отель. Шучу. У него нет звездочек. Зато есть клопы. И лифт, в котором двери надо самому закрывать. Стены закопченные, как в замках у крестоносцев. Только зал осталось устроить, для рыцарских собраний, где можно глодать мослы и бросать их под каменные столы боевым псам.

Утро. Воскресенье. Нас, зеленых, выводят на плац. Принимаю из рук офицера красную папку с текстом присяги. Читаю наизусть, не заглядывая. Уводят в казарму. Сапоги скидываю, надеваю «брюки об землю», ну, обычные брюки, параллельные, и вместе с остальной толпой ухожу в увольнение. С ночево́й. Поели с мамой, улеглись спать. Позже я поймал себя на мысли: а я ведь толком про присягу ничего не могу рассказать. Вот как-то вывалился этот день у меня из памяти. Помню, что неохота было утром возвращаться в казарму. Тоска… Надо же, для военного это же главный момент в жизни! Второй день рождения, можно сказать. Был человек мамин и папин, а стал чужой, в смысле, государственный. Что это дает? Массу привилегий. Посудите сами, вот начнется война, все гражданские люди сядут в вагоны и вперед! То есть назад, в эвакуацию.

Вот и присяга. Не много же я бывал на этой площади.

А здесь стою, вон, в первом ряду, третий справа. Сразу после будущего сержанта Ершова. Мы тогда еще не знали, кто на что способен

А ты, мил-человек, пожалуй на передовую. Не хочешь? Подожди, давал присягу? Давал. Теперь не обижайся! Пшшшел в окопы!

– Комиссар!!!

– А?!

– У меня патроны кончились!

– Ну ты же коммунист!!!

– Та-та-та (и пулемет застрочил снова)!

Я, наверное, плохой человек. Никчемный. Не гражданин. Ну не возникло у меня особого чувства. Чего только не помню, а вот день присяги выветрился!

Посещение лекций и семинаров – это все, чем мы сейчас занимаемся. Утром развод, завтрак и по аудиториям. Этот батальон туда, другой оттуда, взвод здесь, учебная группа там. Две тысячи курсантов строями снуют по училищу вдоль и поперек. Время! Начало первой пары. Тишина. Любой праздношатающийся приравнивается к изменнику Родины.