— Черт, — выругивается он, придавив пальцами рану на плече. — Как я здесь оказался? За стеной. И кто ты такая? Почему…, - он глядит мне в глаза. — Почему помогаешь мне?
Я и сама не знаю: почему. Набираюсь уверенности, бросаю на пол сумку и подхожу к незнакомцу, приподнимая перед собой руки.
— Я не сделаю тебе больно. Я лишь должна перевязать рану, иначе она не затянется, и ты останешься здесь еще на пару недель.
— Пару недель? — он вдруг нагло прыскает. — Меня здесь не будет уже сегодня.
— Вновь устроишься у стены?
— Я разберусь, где мне устроиться.
— Странная благодарность.
— Нет. Куда страннее твое желание мне помочь.
— А разве не так должны поступать нормальные люди? — Я все-таки подхожу к парню вплотную. Вижу, как он настороженно стискивает зубы, и улыбаюсь. — Чего ты боишься, я ведь не причиню тебе вред. Один взмах твоей руки, и все — прощай, Дор.
— Хорошо, что ты это понимаешь.
— Тебе очень больно?
— Нет, я…, - он смущенно хмыкает и расслабляет плечи. — Немного.
— Хорошо. Присядь, я перевяжу рану.
Какое-то мгновение он колеблется, но затем все же садится на сваленные в пирамиду подушки. Парень облокачивается спиной о неровную стену, на ней ободраны старые обои и нарисованы детские каракули, а потом тяжело выдыхает.
— Я давно здесь?
— Одну ночь. — Поднимаю с пола сумку. В ней аптечка и еда, которую мне запаковала Мария, и я поджимаю губы: кто бы мог подумать, что я захочу о ком-то заботиться. Сипло вздыхаю и усаживаюсь напротив незнакомца, поджав под себя ноги. — Ты не против, если я осмотрю раны? На самом деле, я ничего в этом не смыслю. Но Мария сказала …
— Мария?
— Моя…, - облизываю губы, — моя знакомая.
— Я думал, обо мне никто не знает.
— Она никому не расскажет.
— Откуда такая уверенность? Откуда ты вообще знаешь, кто и как поступит? — парень стискивает зубы и поправляет волнистые волосы. В его глазах проносится раздражение, и я невольно свожу брови. — Вы вечно все пытаетесь контролировать.
— Мы?
— Да, вы. С заречья. Нас разделяет не только стена.
— Что же еще нас разделяет?
— Отношение к жизни, образ жизни, сама жизнь.
— Знаешь, думаю, тебя очень сильно ударили по голове. — Подаюсь вперед и касаюсь пальцами пластыря на виске незнакомца. Он морщится, а я язвительно усмехаюсь. У меня вдруг просыпается ярое желание треснуть его. — Ты считаешь, я спасла тебя потому, что я очень и очень плохой человек? Интересное объяснение.
— Я не просил мне помогать.
— Да, не просил. Ты не мог. Ты валялся у стены и едва дышал.
— Какая ты благородная.
— Зато ты невыносимый, горделивый, самовлюбленный и…