— Мне и угля не надо.
— Что ты ко мне ходишь, — снова усаживаясь за огромный стол, сказал Петровых. — Все я тебе рассказал. Все. Ничего больше не знаю.
Макар оглядел кабинет Петровых. Здесь в прежние времена была, вероятно, гостиная барского дома. Макар подсел к столу Петровых, на котором, занимая чуть ли не половину всей поверхности зеленого сукна, стоял роскошный серебряный чернильный прибор с чернильницей в виде римской колесницы, запряженной четверкой лошадей.
Макар немного помолчал и, стараясь не глядеть в глаза Петровых, сказал:
— Да нет. Я не по делу. Я так зашел. Проходил мимо… думаю, загляну к Петровых, как он там поживает…
Петровых облегченно вздохнул.
— Я теперь другим делом занимаюсь, — сказал Макар. — На Кирочной среди белого дня у одного известного артиста квартиру очистили. Все до нитки вынесли… В том числе бронзовые канделябры в стиле рококо.
Петровых протянул Макару пачку папирос. Оба закурили.
— Слушай, Петровых. Не по службе, а так просто… Может, еще что-нибудь вспомнишь? Кто еще, кроме перечисленных тобой лиц, присутствовал при реквизиции коллекции? Кто еще там был?
— Тьфу! — в сердцах сплюнул Петровых. — Что ты ко мне пристал — кто да кто? Ну, попугай еще присутствовал!
Макар опешил от неожиданности.
— Ты, Петровых, надо мной не издевайся. Какой такой попугай?!
— Точно тебе говорю. Попугай. Не то ара, не то какаду. Старуха покойница сказывала, ему чуть ли не двести лет. — Петровых рассмеялся. — Я его чуть не шлепнул, гада!
— За что?
Петровых затянулся и закашлялся.
— За что?! А за то, что монархию пропагандировал. Государю, говорит, императору, пропади он пропадом, ура, говорит. Орет, как на митинге.
Макар вытаращил глаза.
— Государю императору? Не врешь?
— Слово в слово. Государю императору, говорит, ура! Я этого попугая на всю жизнь, можно сказать, запомнил.
Макар от удивления раскрыл рот, но тут же вскочил.
— На Фонтанке баржа… № 777… Может, узнать, чья она, эта баржа? — схватив Петровых за плечи, крикнул Макар.
— Ты что, полоумный?! — рассердился Петровых, сбрасывая руки Макара.
— Можешь ты узнать, чья она, эта баржа? — настаивал Макар.
— Тут и узнавать нечего. — Петровых на всякий случай отошел подальше от Макара. — Наша эта баржа, гортоповская. Наша. Прошлой осенью застряла, там и стоит на Фонтанке.
— Стоит?!
— Стоит.
— Можешь поручиться, что стоит?!
— Могу, — сказал Петровых, теряя свою уверенность. — Во всяком случае, еще утром была там.
— Была! Была, да сплыла! — крикнул Макар и бросился к двери.
Маленький буксирный пароход под гордым названием «Повелитель бурь» тащил баржу № 777 по Неве мимо деревянных домиков петроградских пригородов. Паровой буксир, весело попыхивая, уводил ее все дальше и дальше от Петрограда, а Маркиз тем временем, привязав себя на веревках к кранцам, старательно перекрашивал номер. Несколько уверенных мазков белой краской, и вместо баржи под номером 777 плывет по Неве баржа с новым номером… 999.