Пока в Лондоне и Вашингтоне чесали репу, стремясь определиться со своей дальнейшей политикой, Москва объявила о торжественном параде на Красной площади и приеме в Кремле, посвященных победе в войне против гитлеровских оккупантов. На парад и прием приглашались главы диппредставительств и военные атташе всех стран, располагавшихся в Москве. Интригующе было объявлено о представлении миру тайного союзника СССР, помогшего завершить военный конфликт столь быстро и с минимальными потерями. А также о том, что в параде примет участие невиданная ранее боевая союзная техника. Власти всех стран сделали стойку при слове союзник, а информационные агентства всего мира зашлись в пароксизме страсти, соревнуясь в своих предсказаниях о природе таинственного помощника Сталина и стремясь пробрести билет не парад. Дипломаты с неменьшим усердием атаковали НКИД, чтобы забронировать места на кремлевском приеме, а также выяснить хоть что-нибудь заранее. Но все сотрудники Наркомата Иностранных дел сами и достаточно искренне разводили руки и пожимали плечами, теряясь в догадках. Пролить свет на загадку, волновавшую всех и каждого в мире, могли очень немногие. Но несколько сотен героев обороны Брестской крепости готовились сейчас пройти торжественным маршем на параде отдельной колонной, отрабатывая строевой шаг на одном из подмосковных полигонов. Охрана дачи в Волынском временно осталась без выходных, изолированная на объекте, Судоплатов со товарищи немного задержался в Швейцарии, пользуясь неожиданной оказией и выполняя различные задания своего наркома. А несколько человек из Генерального штаба и Политбюро, присутствовавшие на памятном совещании в Наркомате обороны, предупрежденные лично Хозяином, предпочитали делать вид, что их вообще не существует. Мало ли что?
Москву, вооружившись дипломатическим прикрытием или наспех сварганенными легендами, толпами наводнили агенты различных мировых разведок, отчаянно желающие раздобыть хоть какую-нибудь информацию. Чем очень порадовали Лаврентия Павловича, которому было теперь на ком вволю потренировать свой молодняк. При этом против ведущих себя в рамках приличий шпионов сотрудники НКВД тоже изображали вежливый политес. Тем же, кто начинал наглеть, стремился уйти от ненавязчивого сопровождения или, не дай бог, совершал что-то противозаконное, очень быстро и жестко показывали, кто в доме хозяин. При этом даже дипломатический паспорт отнюдь не гарантировал спокойствия. Мало ли какая неприятность может произойти вечером или ночью на улицах послевоенного города с одиноким припозднившимся путником?