Сейчас Рэнди не смотрела в его сторону.
— Вам может это показаться смешным, — с улыбкой сказал Сим, когда все приступили к супу, — но я был убежден, что моим соседом будет настоящий англичанин, а не австралиец, вернувшийся из Англии.
— Вы что, разочарованы?
— Конечно нет, хотя нужно признать, что лучшими поселенцами в центральной и северной части Австралии были англичане. Нет никакого сомнения, они заслужили эту репутацию. Здешний климат — это тяжелейшее испытание.
— Таким он будет и для меня, — предположил Джефф, — ведь я бывал только в Риверайне, что расположена в Новом Южном Уэльсе.
— Так может, вы и сейчас оттуда? Ты это слышишь, Миранда? Моя жена родом из Риверайны. Слушайте, у вас двоих может найтись много общего!
Много общего… Рэнди сидела ни жива ни мертва. Много общего. У нее и Джеффа.
Она по-прежнему не решалась взглянуть на противоположный край стола.
Не вникая в то, что они говорят, Рэнди слушала, как мужчины обмениваются мнениями о проблемах разведения крупного рогатого скота. Потом темой разговора стал рис, поскольку в Бродфилдсе начали выращивать рис, и довольно успешно. По этому поводу Сим сказал, что рис хорошо культивируется и в здешних краях. Хлопок тоже завоевывает себе позиции. Может, Джеффу стоит заинтересоваться хлопком?
— Здесь меня интересуют любые вещи, — сказал Джефф, и впервые за все время обеда глаза Рэнди, как магнитами, были привлечены глазами Джеффа. Глазами, такими же синими, как у Сима, только еще не скрытыми за сеткой морщин.
— Не следует употреблять слово «вещи», когда вы говорите о людях, — отчетливо прозвучал голос Джейн.
— Стало быть, наш выпавший из гнезда школы заочного обучения птенец все-таки что-то усвоил, прежде чем окончательно сложить крылья.
Эти слова принадлежали Симу, кажется, его очень позабавило замечание, сделанное Джейн.
— Извини, Джейн, — сказал Джефф, — но, конечно, я имел в виду предметы неодушевленные.
— Тогда, значит, вас интересуют только вещи, — продолжила Джейн разговор.
— Ну что ты! Люди меня тоже интересуют.
— Вас интересует одна людя или же… Да заткнись ты, Джастин!
А Джастин в это время заходился в переливах смеха. Ему редко удавалось подловить свою сестру на каком-нибудь промахе, и сейчас он ухватился за эту ее оговорку «одна людя».
— Джейн — одна людя! Джейн — это одна!..
— Ах ты, грязный звереныш!
Вне себя от злости, Джейн схватила картофелину, а к этому времени они уже перешли ко второму, и направила ее в лицо брату. Ударив того в нос, обильно политая подливкой картофелина забрызгала чистые штаны и рубашку Джастина. Возмущенный, он швырнул в Джейн горошком.