Мы пошли наверх и зашли опять в большое помещение, служившее семье столовой и местом, где они собирались, когда хотели побыть вместе. Хозяин, видимо, был не совсем обычным крестьянином. Оформление его living-room, как ее назвали бы в Америке, претендовало на большее. Над большим столом висела крупная люстра с сотнями сосулек. В разных углах стояли два телевизора, над большим полуовалом дивана, могущего поместить на своих сиденьях душ 10–12, находились книжные полки. В самом уютном углу зала находился камин с чугунными львами по краям. На стенах висели увеличенные фотографии, видимо из того же альбома, что мы смотрели. Что, в общем, неудивительно, однако необычным показалось то, что фотографии были аккуратно оправлены в металлические рамки под стеклом. Те же сцены из крестьянской жизни. Хозяин, хозяйка, четверо сыновей и три дочери.
Несколько фотографий отсутствовали. На стенах остались четкие темные прямоугольники на тех местах, где они висели.
– Светозар, ты не снимал фотографий со стены?
– Нет, – сказал Светозар. Он нашел в одном из ящиков чай и теперь искал, как его приготовить. – Там какие-то стекла в камине, капитан, поглядите в камине.
Около камина действительно были стекла и распавшиеся металлические рамки. Кто-то хряпнул обрамленными фото о чугунных львов. В самом камине среди недогоревших бревен покоились, я увидел, недогоревшие, частично сгоревшие фотографии. Я вытащил самые крупные фрагменты. И все сразу стало ясно. На фотографии, улыбаясь, рядом с отцом стояли четверо сыновей, облаченные в новенькие формы армии Хорватии.
– Видимо, хутор защищали отец и его сыновья, – сказал я и положил на стол фрагменты фотографий. – Такое может быть, Светозар?
– Сплошь и рядом, капитан. Сербы поступают так же. Стараются сберечь родные дома.
В это время сосульки на люстре отчетливо зашелестели. По потолку пробежали скрипы. На втором этаже кто-то прошел. Я и Светозар схватились за оружие и передвинулись к лестнице, ведущей на второй этаж. Стали подыматься по ней, стараясь не скрипеть ступенями. Но какой-то шум мы, конечно, создавали.
На втором этаже двери во все комнаты были открыты. Из одной двери вырывался поток сквозняка, и мы безошибочно направились туда. Окно было настежь открыто. На полу валялись предметы военной формы хорватской армии, брюки, ботинки, даже кепи. Мы подбежали к окну. Через сад в горы бежал седой человек в гражданской одежде. Правда, в руке у него был автомат. Человек обернулся и посмотрел на свой дом. Старый хорват с глубокими продольными морщинами.