Я промолчал, рассматривая Малену. С виду веселая, беззаботная, но есть в ней что-то печальное...
- Знаешь что? - Мала неожиданно встала и достала из сундука большую завернутую в кусок ветоши книгу. - Держи, почитаешь перед сном. Тут много правды, но и без небылиц не обошлось. А я пойду, пора мне...
- Куда?
- По делам... - коротко ответила Мала и вышла в прихожую. Через время заглянула обратно, уже в длинной дохе и пушистой меховой шапке. - На улицу не ходи, ночь уже. Рудь тебя еще не знает, может помять ненароком.
- Кто такой Рудь?
- Лешак, - коротко бросила Малена и захлопнула дверь.
- Лешак? - Я немного постоял, пытаясь осмыслить возникший в голове, образ корявого, поросшего ветками чудища, затем присел на кровать и развернул тяжелую книгу. На толстой коже обложки отливала серебром какая-то вязь, очень похожая на готический шрифт. К своему немалому удивлению, я смог ее прочитать: - Бестиарий и описание рас Мира Упорядоченного, преподобного Эдельберта из Великограда? Ну что же, почитаем...
ГЛАВА 2
Звериные Острова. Остров Быка. Предгорья Черного Хребта.
10 Лютовея 2001 года от восхождения Старших Сестер. Ранее утро.
... телом велик, подобен человеку строением и космат аки медведь горный, окрасом черен с подпалинами али рыжий, разума невеликого с ребенком схожего. Прибежище ищет в чащах лесных и на кручах горных, подале от людства разумного. На Звериных Островах кличут его лешаком, на материке обзывают лесным хозяином и много иных имен дают в других землях и владениях. Некоторые почтенные исследователи и невежественная чернь, наделяют оного силой повелевать зверями, пущами лесными и иными сильными чародейскими способностями, однако, не имея документальных свидетельств проявления подобного, склонен подвергнуть сомнению сии утверждения, но признаю возможность владения лешаком примитивной природной силой ...
'Бестиарий и описание рас Мира
Упорядоченного'
Преподобный Эдельберт Великоградский.
Тонкий ледок, поддернувший воду в корыте, лопнул с легким, музыкальным звоном. Я набрал полные ладони и с наслаждением плеснул в лицо ледяной водицей. Поискал взглядом и сдернул с гвоздика домотканое полотенце, расшитое по краю растительной вязью.
Вечера никак не мог заснуть, познавая новый мир, оторвался от книги только тогда, когда в маленьком окошке забрезжили розовые лучи зари. Читал и не мог отделаться от ощущения, что многое из изложенного преподобным Эдальбертом, я уже слышал. Но как-то странно, не буквально, а очень и очень примерно. Почти каждому образу, каждому определению из книги, у меня находился иной образ, иное определение из моей памяти, примерно схожие, но все же не те. А еще, с каждой строчкой, я все больше и больше убеждался, что мой новый мир абсолютно не похож на тот, в котором...