— Это и есть самый лучший? — спросил гость — что‑то не вижу энтузиазма в его глазах.
— По результатам лучший, абсолютный слух — ответил начальник отряда, и рявкнул музыканту — живот втянул, плечи развернул, чучело! Ты кто, матрос РККФ, или вольноопределяющийся Марек?
Старый писарюга — мичман, который в канцелярии выдал акустику документы, шепнул по секрету — приехавший, это сам Видяев, с СФ! Он на «Моржихе» ходил, которая весь немецкий флот перетопила — там весь экипаж, это такие «звери», гвардейцы, ни у кого меньше трех орденов нет! И если ты им зачем‑то потребовался — гордись! А пока — вот, держи твои бумаги, и не забудь в каптерке парадку по первому сроку получить. И не посрами честь отряда!
На север, самолетом (что тоже было необычным). Завод в Молотовске показался еще больше Балтийского, и столь же оживленным. Удивляло, что тут на производственной территории можно было встретить не только флотских офицеров в замасленных спецовках, по виду неотличимых от рабочих, но и женщин, одетых как на Большом проспекте Васильевского, они конечно, не стояли у станков, но разносили бумаги, разговаривали с инженерами.
— С подачи нашей «адмиральши» так пошло — сказал Видяев — заводские не возражают. К тому же тут рядом и Кораблестроительный институт, ну а научников на душу населения, так наверное побольше, чем в Ленинграде.
Видяева тут хорошо знали. Они вдвоем прошли через периметр внутренней охраны, На причале, где была пришвартована громадная подлодка, необычно скругленных очертаний, Видяев сказал музыканту, ждать тут, и взбежал по трапу. На берег сошли трое, по форме и манерам, старослужащие, покосились на музыканта, спросили о чем‑то у вахтенного — и, удовлетворившись ответом, прошли мимо. Затем появилась молодая женщина, красивая, статная, в шляпке, синее платье в горох развевается флагом на ветру — и громко сказала вахтенному, ты моего позови! Через минуту по трапу сбежал целый капитан первого ранга (командир, не иначе, раз в таком звании) — Ленок, что случилось? Вань, я просто спросить пришла, ты сегодня дома обедать будешь? Я твой любимый борщ приготовила!
Тут на трапе появился Видяев, с ним еще один каплей, с маленьким плоским чемоданчиком в руке — и, к удивлению акустика, матрос с автоматом, причем АК-42, какие бывали лишь у морской пехоты, но никак не у экипажей кораблей, в учебном отряде были лишь мосинские карабины. Приветствовали командира «моржихи», как своего, без особого чинопочитания, о чем‑то с ним переговорили, все вместе взглянули на музыканта.
— По — полной проверить этого кадра хочу — сказал Видяев — за своих, отвоевавших, я спокоен, и с Балтфлота тоже отобрали лучших. Но вот вышло, что одно место свободно. Как он себя поведет под глубинками, это вопрос — но хоть чему обучен, узнаю.