Привычно кипела городская жизнь: расхваливали свой товар лавочники, на перекрестках давали представления фигляры.
Люди толпилась, глазея.
Должна признаться, от всего этого захватывало дух, как бывает, когда стоишь на возвышении в яркий солнечный день и ветер обвивает тело сухим горячим языком. Крики толпы, сонмы людей, трепещущие знамёна — всё это в мою честь. И подумать только, кому столько почестей? Забитой девчонке, которую даже в Переулке Отбросов презирали, потому что она была не такой, как все.
На мгновение я отчётливо увидела перед собой жуткую старуху, брызжущую слюной сквозь посиневшие потрескавшиеся губы, через свой беззубый рот, похожий на выгребную яму.
«Ведьма! Она — ведьма!», — казалось, крючковатый палец с желтым ногтем указывал на меня сквозь годы. — «Ведьме — пламя. Гори огнём!!!».
Труп моей матери…
Её сочащиеся сукровицей пустые глазницы…
Обугленный череп, черный, как закопченная головёшка…
Тоскливый скрип цепей…
Гори в аду, старая сука. Сегодня не время возвращаться к старым кошмарам. Сегодня день моего триумфа.
С крыш домов, как снег, как причудливые легкокрылые бабочки, летели белоснежные, ароматные цветочные лепестки. Гремела весёлая музыка.
Где-то в тени мелькнула на миг гибкая тень черного кота….
Гори в Бездне и ты, Миарон. Твоим когтям до меня не дотянуться. Твой удел, Хозяин Летящих Теней, прятаться в подворотне, а я?..
Я теперь вся на виду и на свету. Больше никаких теней. Отныне я — королева.
Даже любовь Эллоиссента не кажется мне теперь такой занятной, как раньше. Да и что такое любовь? Капризная, неверная, безмозглая, жестокая богиня. Власть гораздо честнее. Овладеешь ли ты ею, или она тобой, превратив в безумца, зависит лишь от тебя. А вот полюбит ли тебя другой человек или нет от тебя не зависит. Можно сколько угодно быть умницей и красавицей, доброй или злой, порочной или невинной, можно посвятить мужчине всю жизнь — он променяет тебя на первую встречную красотку, это так же верно, как-то, что за днём всегда приходит ночь.
Власть — это сила и мощь. Любовь — это слабость и зависимость. Рано или поздно тот, кого ты любишь, обязательно тебя предаст, ударив ножом в спину. Лучше попытаться править переменчивыми думами миллионов, чем стараться завладеть неверным сердцем одного.
Наконец мы доехали до расцвеченного вымпелами ристалища. Меня торжественно проводили к возвышению напротив центра арены, где под пышным балдахином стояло три кресла — для короля, королевы и кронпринца.
— Да здравствует принц! — ревела толпа. — Да здравствует королева!
Женщины махали платками, мужчины подбрасывали в воздух шляпы.