Придворные дамы из кожи вон лезли, стараясь понравиться новой королеве и это при том, что сама я им не нравилась совершенно. Чувство антипатии между нами было взаимным. Дамы досаждали мне подчеркнутым аристократизмом, за которым не виделось ничего кроме алчности, коварства и хитрости.
Излюбленным занятием придворных фрейлин были многочисленные романы с многочисленными придворными кавалерами. Если придворные не могли предаваться любви, они предавались сплетням о ней. Казалось бы, при такой свободе нравов, что царила вокруг, при дворе должна господствовать терпимость к чужим грехам. Да не тут-то было. Несмотря на то, что во всем Тафле и его ближайших окрестностях днём с огнем не сыщись ни девственницы старше пятнадцати, ни верной супруги или хотя бы постоянной в своей сердечной привязанности любовницы, каждая из этих совершенно безмозглых и совершенно бесполезных в любом отношении фарфоровых куколок норовила все время кого-то за что-то осудить, уколоть шпилькой плохо заточенного остроумия.
Зато как свято придворные дамы чтили память убиенный королевы Синьиэры! Называли не иначе, как святой мученицей, пострадавшей за приверженность вере и твердым принципам. О, Благие Боги! Смешно и абсурдно не это. Смешно и абсурдно было то, что меня постные мины, скроенные в честь памяти бывшей королевы, бесили с такой силой, будто привязанность к ней, моей предшественнице, что-то лично у меня отнимала.
Насколько я поняла по обрывкам сплетен, мужа своего Синьиэра ненавидела как мужчину, запятнанного всеми пороками. И у неё, не оспариваю, были на то причины. Знаю по собственному опыту, ненависть не вырастает на пустом месте. Чаще всего её питают былые сердечные привязанности, разбитые надежды или раздавленное самолюбие. Если дело касается нас, женщин, то сильнее всего мы ненавидим тех мужчин, которых больше всего когда-то любили. Когда наша любовь изначально остаётся без ответа, она, конечно, приносит страдания, но потом светит, будто не сгоревшая звезда, освещая всю жизнь. Другое дело, если мужчина дарит, а потом не оправдывает подаренных надежд. Если предает нас, меняя на другую женщину (или, как в случае с Дик*Кар*Сталом, на мужчину), тогда женщина становится смертельным, изобретательным, беспощадным врагом. До самой своей смерти.
А иногда, как видно на данном конкретном примере, даже после неё: Дик*Кар*Сталу убитой супруги не простил ни народ, ни единственный сын-наследник.
***
— Ты был в городе? Как там, на хвалёном празднике? — полюбопытствовала я у Теи при встрече. — Мои фрейлины в таком восторге, что даже стало любопытно, что там за чудо такое?